Алкид: Начало (СИ)

Я люблю море. Спокойное и тихое море. Мерный звук разбивания волн о прибрежные скалы успокаивает, а воздух чист и свеж. Как же хорошо, что я попал в эту эпоху и эту часть мира. Тут ещё чистый воздух и пейзаж не сильно изменён руками человека. Но чтобы просто посидеть на песчаном берегу и подышать, мне пришлось три часа уговаривать Киё и Медею на то, чтобы меня отпустили одного. Не буду говорить, что я говорил, но знаю теперь точно, что, если откинусь из-за этой болячки, я буду обладать харизмой, если Слугой стану. Ради похода к берегу… Всё ради этого… Но без брони как-то не ахти находиться за пределами города, однако мне всё равно — хочу и всё. Конечно, с простым солдат я расправлюсь, если что, но вот герой или монстр сильнее сатира превратит меня в блин. Блин… Тьфу, блин. А… Эх… Похоже и по мозгам неплохо так ударило. «Или ты просто отбитый с детства», — ехидно произнёс Иосиф. Не, ну… Он прав, я действительно отбитый, но, по крайней мере, не ною по этому поводу, в отличие от некоторых. Так я и сидел бы на берегу под присмотром трёх пар глаз (вернее, двух, одни закрыты повязкой), если бы не кое-что, вернее «кто», попал в моё поле зрения. Черепашка. Маленькая, чуть больше новорождённой. Барахтается в песке, животом кверху. Не понял, разве черепахи не могут перевернуться?

«У них лапы короткие, да и панцирь тяжёлый, чтобы крутить его во все стороны»

Чую, что ты напридумывал всё это и теперь пытаешься выдать за правду. Ладно, надо помочь волчку, который крутиться на месте. Подхожу и ставлю на лапы это чудо природы. Черепашка посмотрела на меня. Чего-то мне не нравится её (его?) взгляд. Словно на тебя смотрит не животное, а человек. Или же у меня крыша окончательно потекла.

— Наверно, ты хочешь есть? Достав из инвентаря яблоко, которое я собирался съесть (эх…), положил перед черепашкой, которая даже не шелохнулась, продолжая смотреть на меня. Эм… Ладно, надо возвращаться, иначе с меня сто шкур снимут, если опоздаю.

Алкид покинул пляж, к огромному сожалению Сфено, для которой обычным делом стало наблюдение за объектом вожделения. А сестёр она прихватила за компанию, чему те были не очень-то довольны. Могли бы сейчас кушать финики или лежать в воде, но нет же — сестрёнку приспичило следить за Алкидом, который за жалкие сутки изменился до неузнаваемости. Побледнел, исхудал, покрылся щетиной, а на вид ему стало около тридцати-тридцати пяти лет. Вот только Сфено беспокоило не это. Своим нюхом она учуяла запах проклятия. Запах ветра, крови и алкоголя. Плюс приторно-сладкий аромат, которым обычно пахнут служительницы самой древней профессии. — Сука… — выругалась Сфено, сжимая кулаки. Очень ей хотелось побить того, кто наложил порчу на ЕЁ… А кого? Возлюбленного, скорей всего. Эвриала приложила ладонь к лицу, а Медуза неожиданно упала на задницу. — Черепаха исчезла… — шокировано произнесла она. Сфено выгнула бровь и посмотрела на берег. Животное тихо, не торопясь, ело яблоко. — Ты чего? Большая, совсем с головой рассорилась? — бросила шпильку Эвриала, на что младшая лишь фыркнула. Затем она поднялась и… — Нет её там! — крикнула девушка, показывая пальцем на пустой пляж. Действительно, черепаха исчезла. Сёстры одновременно протёрли глаза и раскрыли их. На песке животное продолжало есть фрукт. — Это что? Зажмурившись, Горгоны посчитали до пяти и открыли очи. Черепашка исчезла, словно её никогда не было. — Магический зверь? — спросила Сфено, повернувшись к своим сёстрам. Медуза приложила палец к подбородку и повернулась чуть в бок, вставая в любимую позу «философа». — Возможно, а может и кто другой просто убирает и возвращает бедное животное на место, — выдвинула свою гипотезу Младшая-С-Большими-Сиськами. — Но я никого не чувствую… — протянула Эвриала, втянув ноздрями воздух. — Может нам просто голову напекло? — произнесла Сфено. — Возможно… Всё возможно… — потянулась Эвриала. — Пойдёмте домой…

— Я буду долго гнать велосипед… В глухих лугах его остановлю…

Алкид шёл по Трое, напевая себе под нос одну песню, которую вытащил из глубин памяти, чтобы отвлечь себя от плохих мыслей по поводу руки. Люди смотрели на него с уважением, вперемешку с ужасом и беспокойством. Всё же скрыть страшную травму не удалось — слишком сильно резала боль.