Алькины приключения в Снежном королевстве

Как же здесь было красиво! Деревья стояли, причудливо украшенные белоснежным снегом, словно тончайшим кружевом. Будто загадочный и очень умелый художник тщательно продумывал каждый узор и каждую линию, строго следя за тем, чтобы ни одна деталь не повторялась дважды. В ярко-синем небе ласково светило хрустальное, похожее на далёкую, прекрасную снежинку, зимнее солнышко. На землю тихо падал и искрился на солнце небывалой, кристальной белизны снежок. Воздух был настолько прозрачным, чистым и свежим, что Алька вдохнула его полной грудью и даже захотела попробовать на вкус. Лисёнок терпеливо ждал, и чтобы не терять время, тщательно вылизывал свою золотистую шёрстку. Аля засмотрелась на толстых, красногрудых снегирей, затеявших весёлую кутерьму на сосне, и даже захотела улыбнуться, но вовремя вспомнила, что она здесь как раз затем, чтобы найти свою пропавшую улыбку. Если бы не возня снегирей, стояла бы полная, абсолютная тишина. Аля подняла голову в небо, подставила лицо снежинкам и вдруг подумала, как жаль, что она в таком замечательном месте находится одна. Гораздо больше радости ей бы это доставило, если бы с ней были её друзья. Света, Ира, Аркаша и Костик. Но их не было, а радоваться в одиночку было как-то неинтересно. К тому же, вспомнила снова Аля, радость-то ведь тоже от неё ушла.

– Лисёнок, ты слышишь, как звенит тишина? – спросила Аля. Зверёк навострил правое ухо и прислушался:

– Нет, – сказал он, – это не тишина звенит, Аля. Это кто-то вдалеке, то ли плачет, то ли смеётся.

– Точно! – воскликнула Аля, – Теперь и я хорошо слышу…Он плачет, ах нет, он смеётся, – она ещё раз прислушалась, – Наверное, какой-то малыш заблудился, бежим, ему нужна наша помощь. Лисёнок, перепрыгнул через кочку, Аля, махнув на прощание снегирям, бросилась за ним. Внезапно кочка, о которую девочка едва не споткнулась, ожила и превратилась в рассерженного, большого Ежа, который, стряхнув снег со своей колючей спины, скрестил передние лапки на груди, и сердито насупив брови, преградил ей путь:

– Чего вы тут разбегались и раскричались? – довольно грубо спросил Ёж.

– Ой, извините, пожалуйста, я не знала, что кочка – это вы, – сказала Аля, и подумала, как всё-таки несимпатично выглядят сердитые люди. Может быть поэтому, они сразу становятся похожими на колючих ежей?

– Во-первых, я вовсе не кочка, – ещё более возмущённым голосом ответил Ёж, и даже фыркнул от злости, – во-вторых, нельзя же вести себя в порядочном, волшебном лесу, словно непослушные школьники на большой перемене! И, наконец, в-третьих, – указав на неё тёмной лапкой для пущей наглядности, назидательно проговорил Ёж, – ты, девочка, так и не ответила на мой вопрос. Аля попыталась вспомнить, какой же вопрос задавал ей Ёж, и уже собиралась переспросить, но решила, что это, пожалуй, разозлит его ещё сильнее. Поэтому, она только вежливо заметила:

– Мы не хотели причинять вам беспокойство, уважаемый Ёж, мы просто спешили на помощь к ребёнку, который, то плакал, то смеялся здесь, неподалёку.

– Этого только не хватало, – проворчал Ёж, – мало того, что недавно здесь бегала и лаяла невоспитанная и, вероятно, не слишком умная собака, так ещё и какой-то ребёнок! А если это мальчишка!? Вам известно, сколько я натерпелся за свою жизнь от этого народца!?

– Ах, ты ж, варежки мои ежовые, снова этот пёс! – воскликнул вдруг тонким голосом Ёж, и в мгновение ока превратился в совершенно круглый, колючий мяч, со всех сторон обсыпанный снегом. А к Альке с Лисёнком радостно подбежала пушистая собака с серой спинкой, белым, меховым воротником на шее, блестящим, чёрным носом и весёлыми, голубыми глазами.

– Герда! Герда, ты где? – услышали они звонкий мальчишеский голос, и на полянку к ним выбежал белокурый, кудрявый мальчик лет пяти или шести и тут же остановился, с интересом разглядывая Алю с Лисёнком. Увидев мальчика, собака Герда радостно гавкнула, как бы давая понять, что она здесь и с ней всё в порядке.

– Мать Ежиха и четверо ежат! – застонал вдруг Ёж, отлично притворяющийся колючим мячом, – Она снова лает и носится…

– Ух ты! – засмеялся мальчик, – Говорящий шарик с иголками.

Аля хотела предупредить его, что лучше не говорить так, но не успела и очень огорчилась, потому что уже знала, как расстроится Ёж. Ему ведь очень не нравилось, когда его принимали за что-то другое. К тому же и мальчик, и его собака, носящая имя героини её любимой сказки, казались очень милыми, и ей бы не хотелось, чтобы Ёж принялся их отчитывать.

– Час от часу не легче! – фыркнул Ёж, превращаясь снова из колючего шарика в довольно крупного и сердитого Ежа, – То гавкают, то за кочку с шариком принимают, то перепрыгивают через меня, то спотыкаются, – он сердито посмотрел на всю компанию, – вместо того, чтобы уроки делать да зверей своих на привязи держать.

– У меня нет уроков, – сказал мальчик, – потому что я в школу не хожу ещё, а Герду нельзя держать на привязи, иначе она станет злобным, цепным псом.