Алкивиад и Гай Марций Кориолан

Афиняне, бывшие на Самосе, узнав об этом и возмутившись, решили тотчас же плыть к Пирею; пригласив Алкивиада и избрав его стратегом, они попросили его предводительствовать ими и уничтожить тиранию. Можно было ожидать, что он, как человек, выдвинувшийся благодаря расположению массы, будет считать нужным во всем угождать тем, которые сделали его из бездомного изгнанника начальником и стратегом множества кораблей и такого сильного войска. Однако он держал себя, как подобает великому вождю: он выступал против всех, действовавших под влиянием гнева, удерживал их от ошибок и таким образом на этот раз спас город; ибо если бы они, снявшись с якоря, отплыли домой, противники тотчас захватили бы без боя всю Ионию, Геллеспонт и острова, а афиняне в это время сражались бы против афинян, перенеся войну в свой город. Помешал этому случиться один только Алкивиад, не только убеждая и поучая массу, но прося и порицая каждого в отдельности. Ему помогал Трасибул из Стирийского дема, держась близ него и громко крича, — он был, как говорят, самым громкоголосым из афинян. Вторым прекрасным поступком Алкивиада было то, что он взялся или склонить к переходу на сторону афинян или не допустить до соединения со спартанскими финикийские корабли, посланные царем и ожидаемые спартанцами. Он поторопился отплыть, и Тиссаферн не привел эскадры, уже появившейся у Аспенда, обманув лакедемонян; обе стороны обвиняли Алкивиада в том, что эскадра, не дойдя до места, вернулась обратно, особенно лакедемоняне, говорившие, что он посоветовал варвару предоставить эллинам уничтожать друг друга. Ибо было несомненно, что присоединение такой силы к одной из сторон полностью лишило бы другую владычества на море.

XXVII. ВСКОРЕ после этого четыреста были свергнуты, причем народная партия получила действенную помощь со стороны друзей Алкивиада. Оставшиеся в городе желали присутствия Алкивиада и просили его вернуться, но он полагал, что ему следует приехать со славой, а не с пустыми руками и ничего не сделав, благодаря состраданию и милости толпы. Поэтому прежде всего он отплыл из Самоса с небольшим количеством кораблей в Книдское и Косское моря. Там, узнав, что спартанец Миндар плывет со всем флотом в Геллеспонт, а афиняне его преследуют, Алкивиад поспешил на помощь стратегам. Случайно он прибыл со своими восемнадцатью триерами как раз в тот момент, когда уже все корабли, как спартанские, так и афинские, встретились и вступили в большое сражение при Абидосе. Битва продолжалась до самого вечера с переменным успехом. Появление флота вызвало различные ожидания у обеих сторон неприятели воспрянули духом, афиняне же смутились. Но Алкивиад, быстро подняв дружественный сигнал на корабле командующего, тотчас же напал на тех из пелопоннесцев, которые побеждали и преследовали афинян. Он обратил их в бегство, пригнал к берегу, ломал, напирая, корабли и избивал людей, спасавшихся вплавь, хотя пехота Фарнабаза, явившись им на помощь, защищала корабли с берега. В конце концов, взяв тридцать неприятельских кораблей и спасши свои, афиняне поставили трофеи. Гордясь своей блестящей удачей и желая почваниться перед Тиссаферном, Алкивиад отправился к нему, приготовив дары и подношения и сопровождаемый приличной командующему свитой. Он встретил прием, какого не ожидал, так как Тиссаферн, давно находясь на дурном счету у лакедемонян и боясь, чтобы его не обвинили перед царем, решил, что Алкивиад пришел к нему в самый подходящий момент и, схватив его, заключил в тюрьму в Сардах, чтобы при помощи этой несправедливости защищаться против обвинений.

XXVIII. ПО ПРОШЕСТВИИ тридцати дней Алкивиад достал откуда-то лошадь и, тайно убежав от сторожей, спасся в Клазомены. Сверх того он наклеветал на Тиссаферна, будто был освобожден им; сам же, приплыв в лагерь афинян и узнав, что Миндар находится в Кизике вместе с Фарнабазом, убедил воинов в необходимости для них сразиться с врагом и на суше и на море и даже напасть на неприятельские укрепления, говоря, что если они везде не победят, то не будут иметь денег.