Алкоголик

Уловив в его голосе осторожные нотки, Абзац с трудом сдержал усмешку. Москва в последнее время стала не самым лучшим местом для людей в милицейских погонах. Остановив какую-нибудь машину для обычной проверки документов, гаишник рисковал нарваться на вооруженного наркомана, плохо соображающего, где он находится и что творит. В такой ситуации ничего не стоило схлопотать пулю в лоб, что случалось в последнее время довольно часто. Поэтому испуг молоденького лейтенанта был Абзацу понятен: крутая иномарка, водитель с разбитой физиономией и ружье - не в багажнике, а на переднем сиденье, под рукой...

- Это у меня ремингтон, - любезно сообщил он лейтенанту. - Такое, знаете ли, охотничье ружье.

Его игривый тон не произвел на гаишника никакого впечатления. Лейтенант посуровел, отступил на шаг от дверцы и казенным голосом приказал:

- Выйдите из машины.

Абзац выбрался на мостовую, все время помня от том, что за поясом джинсов у него торчит заряженный пистолет. Такого оборота событий он просто не ожидал - вернее, надеялся, что чаша сия его как-нибудь минует. Разумеется, на дорогах все еще было полно омоновцев и бойцов СОБРа, время от времени принимавшихся шмонать машины и водителей, но должно же невезение иметь какие-то границы! И потом, его ведь остановил не ОМОН, а обыкновенный дорожный инспектор, охотящийся на нарушителей правил дорожного движения.

- Документы на оружие есть? - спросил лейтенант уже из машины.

Еще один гибедедешник как-то незаметно очутился поблизости и встал в двух шагах от Абзаца, держа на виду автомат. Похожий на воронку раструб короткого ствола смотрел не то чтобы прямо Абзацу в живот, но и не совсем в сторону. "О времена, о нравы", - мысленно воскликнул Абзац, прикидывая, как бы ему выпутаться из этой передряги. Он вынул из кармана охотничий билет, разрешение на ружье и шагнул к "ягуару", но автоматчик, набычившись, шевельнул стволом, и Шкабров остался на месте.

Лейтенант откинул клапан чехла, и его брови удивленно поползли вверх.

- Это что? - спросил он, наполовину вынимая ружье из чехла и демонстрируя Абзацу отсутствие приклада. - Боевиков насмотрелись, так это надо понимать?

- Да какие боевики, командир, - миролюбиво сказал Абзац. - Вы же видите, что он не отпилен, а обломан. Упал я в лесу неловко. Видите, морду разбил, приклад сломал... Все настроение пропало, пришлось возвращаться. Стал бы я ночью со стволом по городу мотаться, если бы не эта ерунда! Теперь надо его в ремонт нести. Опять семь шкур сдерут, да еще попробуй, найди его, этот ремонт...

Пока он бубнил и канючил, лейтенант внимательно осмотрел уцелевшую шейку приклада, который действительно был не отпилен, а косо обломан, как и сказал Абзац. Это создавало некоторые неудобства при стрельбе, зато не вызывало подозрений. Абзац понятия не имел, существует ли закон, запрещающий превращать охотничьи ружья в обрезы, но из самых общих соображений было ясно, что ремингтон с отпиленным прикладом может насторожить сотрудников правоохранительных органов. Именно поэтому, укорачивая громоздкое охотничье ружье, он в свое время воспользовался не ножовкой, а трехкилограммовым молотком. Кому-то такая предосторожность могла показаться излишней, но Абзац не верил в существование излишних предосторожностей. Помимо всего прочего, сломанный приклад позволял Абзацу удовлетворительно ответить на вопрос, почему он возит ружье по городу. "Везу в починку" - вот и весь разговор... Правда, по ночам ружья в ремонт не возят, поэтому Абзацу пришлось на ходу сочинить байку про то, как он упал в лесу. История была не самого высокого качества, и лейтенант не замедлил обратить на это внимание.

- Это как же надо упасть, - сказал он, - чтобы у ремингтона приклад отскочил?

- В овраг надо упасть, - проворчал Шкабров. - В кусты. На камни, мать их... Мужики, может, я домой поеду? У меня все тело болит, как будто в нем ни одной целой косточки нету.

Лейтенант выбрался из машины, проверил документы на оружие, вернул Шкаброву права и снова небрежно козырнул.

- Аккуратнее надо быть, Игорь Петрович, - сказал он на прощание. Счастливого пути.

"Какой Игорь Петрович?" - хотел было удивиться Абзац, но вовремя вспомнил, что в данный момент пользуется комплектом документов на имя Игоря Петровича Лупоглазова. Он просто обожал такие фамилии - Лупоглазов, Варнаков, Кривоклыков... Они отвлекали внимание официальных лиц от того обстоятельства, что предъявленные им документы являются такими же липовыми, как трехдолларовая купюра.

Он вернулся за руль, наглядно-показательно защелкнул ремень безопасности и плавно тронул машину с места. Автоматчик курил, равнодушно глядя в сторону, а лейтенант уже снова размахивал своим жезлом, останавливая очередную машину.

Абзац ехал домой.