Альковные секреты шеф-поваров

Отличная мысль: пойти навестить Брайана Кибби, старого приятеля! Больше двух недель не виделись. Конечно, балеарские каникулы удались на ура, однако их разрушительные последствия для здоровья Кибби мне до сих пор неизвестны. Приятно сознавать, какие прелести ты приобрел, но гораздо слаще – узнать цену, от оплаты которой удалось отвертеться.

Сегодня я еще должен посетить парочку ресторанов; что ж, придется воспользоваться статусом начальника и перевести стрелки на кого-нибудь из рядовых. Визит к семейству Кибби – более важное мероприятие. Любопытно будет взглянуть на этого червя – раздавленного и беззащитного – в его собственном логове. Очень любопытно. А уж в том, что он будет раздавлен и беззащитен, можно не сомневаться: я вчера не постеснялся, по-взрослому заложил за воротник с Гэри Трейнором и Алексом Шевлэйном. И про «белого» не забыли, так что у Кибби сейчас, наверно, носоглотка как наждаком обработана.

Шеннон соглашается меня подменить – очень кстати! Она коротко постриглась, открыла сзади изящную шейку. Вообще-то, я не люблю стриженых женщин, но ей идет, надо признать.

– Хм, новая прическа… Значит, новый дружок?

Она отвечает красноречивой ухмылкой типа «да, меня трахают!» и подносит палец к губам:

– Тсс!

И здесь альковные секреты.

Ну что ж, хоть у одного из нас на личном фронте успех. Тоже утешение. А я вот никак не отойду от встречи с Кей, от ее рассказов – о новом парне, о выкидыше, – которые я пропустил мимо ушей. Да еще Маккензи с его проблемами… Исчез, испарился с лица земли! Я обшарил все притоны, все кабаки, где мы были завсегдатаями, – бесполезно, никто об этом мерзавце не слыхал.

Бедняга Роб Маккензи! Заработал цирроз печени. Кошмар, кошмар! Никогда уже не сможет выпить. Не позавидуешь… Вот коварство опьянения: его радости сиюминутны, их невозможно отложить про запас. Воспоминания о прошлых загулах недорого стоят.

От одной мысли, что Маккензи спекся, становится не по себе. Мы же с ним почти ровесники. И роста одинакового… Правда, вес разный. А вот Кибби ниже меня сантиметров на пять и младше на одиннадцать месяцев. То есть приближается на всех парах к роковой отметке. Сколько еще жизни осталось в его органах – печени, почках, нервной системе? Наверняка немного. Сначала я боялся: а вдруг Кибби умрет? Теперь уже не боюсь, а точно знаю, что это неизбежно. Конечно, рано или поздно все издохнут, но Кибби – с моей помощью – гораздо раньше. И ведь фишка в том, что я не могу, не хочу, не желаю жить по-другому! Какой смысл осторожничать, когда по счетам платит Кибби? Если и завяжу, то лишь для того, чтобы сохранить ему жизнь. А это уже чистое извращение.

Только ведь…

Да, это убийство. Необычное, мистическое и, слава богу, недоказуемое, однако все равно убийство. И к тому же надо рассуждать логически. Что случится, когда Кибби откинет калоши? Какая развязка предусмотрена в нашем дьявольском контракте? Позволят ли мне перебросить бремя на кого-нибудь другого?

Может, когда Кибби окочурится, я сумею подставить под раздачу подлюку Басби?

Или я разом превращусь в чудовищный гниющий труп и упаду замертво, а Кибби, здоровый и румяный, выскочит из могилы как ни в чем не бывало? Такой сценарий, конечно, справедлив, но маловероятен; в сложившейся ситуации столько зла, жестокости и мрачной загробной иронии, что вряд ли можно уповать на кармическое равновесие финала.

Нет.

Скорее всего, я просто вернусь к старому порядку. Начну сам расплачиваться за свои выкрутасы. Вольюсь в баранье стадо, безропотно бредущее к обрыву. Ну что ж, я не в обиде. Получил фору – и на том спасибо.

Но он не должен умереть, это не по-честному!

Я вывожу из гаража служебный микроавтобус и направляюсь по шоссе в сторону Глазго. Никогда не считал себя хорошим водителем, хотя и сдал на права несколько лет назад. Сейчас, однако, чувствую себя превосходно, словно уже много лет за рулем. Съезжаю в спальный район – где-то здесь должны обитать Кибби. Домики вокруг уютные, муниципальные – тишь и благодать. Преобладает частный сектор, изредка попадаются многоквартирные здания, не выше трех этажей. А вот и нужный дом! На новой двери блестящий номер и вычурная деревянная табличка в готическом стиле, с извилистыми сучковатыми буквами, из которых с трудом можно сложить надпись: «КИББИ». Секунду я просто сижу и таращусь на дверь. По плечам гуляет нервная дрожь.

Взяв себя в руки, я выхожу из машины и нажимаю кнопку звонка.