Алькурд Пардес I. День Мира (СИ)

— Хорошую палату тебе дали, — усмехнулся Тунг.

Кела вымученно улыбнулась и непроизвольно окинула взглядом покои. За это время она ни разу не выходила из палаты, да и с кровати вставала редко. Первые несколько дней девушка помнила смутно, как в бреду — из-за лошадиной дозы яда в крови. Болезненная слабость до сих пор не покидала Келу, а жуткие колотые раны на спине, оставленные шипами целесцеры часто напоминали о себе, особенно по ночам. Нередко Кела просыпалась в темноте одиночной палаты, мучимая пронзающими спину приступами боли, в одиночку борясь с отчаянием и страхом.

— Одноместный номер! — притворно возмутился Тунг. — Во времена моей молодости о подобном я не смел и мечтать!

Кела вновь ответила Альберту Тунгу слабой улыбкой и пробормотала:

— Да, повезло…

Профессор внезапно посерьезнел, и, совсем по-отечески покачав головой, с укором сказал:

— Что же ты наделала, девочка…

У Келы перебило дыхание. Девушка попыталась придумать хоть какое-то оправдание своим действиям, но с губ срывались лишь бессвязные слова.

— Не нужно ничего объяснять, — мягко оборвал ее Тунг. — Я знаю на что иногда приходится идти таким как мы с тобой, чтобы добиться должного уважения. Чтобы нас начали принимать за равных.

— Профессор, значит вы тоже? — удивленно захлопала ресницами Кела.

— Да, — невесело присвистнул Тунг. — Когда директор получил технологию протекторов, мне было уже за двадцать пять. И я услышал что и остальные — “проводить “процедуру” в таком возрасте смертельно опасно”. Однако, тогда ни я, ни кто-либо ещё не мог и представить насколько сильно протекторы изменят положение вещей в мире. Поначалу мы — предыдущее поколение миротворцев работали наравне с молодыми, но постепенно нас начинали списывать. Конечно, ведь возможности, которые представляет протектор намного шире, чем может предложить любой — даже лучший из лучших простых вояк.

— Я и не знала, — одними губами прошептала Кела.

— Я сделал карьеру международного дипломата не по своей воле. А многие из моих товарищей не могут похвастаться даже этим. Кто-то спился, заливая свое горе алкоголем, не сумев устроится в жизни. Кто-то стал обычным наёмником, продавая свои навыки. Те уже нашли свою судьбу, погибнув от пуль бывших друзей. Кому сейчас не везет с “процедурой”, ставят крест на своей жизни и профессии миротворца— или в лучшем случае устраиваются в Алькурд Пардес библиотекарями и лаборантами…Но ты…Ты, Кела, не такая. Международная дипломатия у тебя в крови, я знаю это. Я помню, как ты посещала мои лекции, помню эти жаждущие знаний глаза! Тебя ждёт большое будущее. Мало кто выбирает эту дорогу по своему желанию, но и мало кто понимает всю её значимость. Ты добьешься гораздо большего успеха, чем я, можешь быть уверена. Но тебе следует быть осторожнее…Тебе не стоит так бездарно рисковать своей жизнью. Особенно теперь.

— Теперь? — не смогла скрыть растерянности Кела Лейк.

— Да, теперь, когда ты знаешь то, что я так опрометчиво рассказал тебе и Луцию.

— Но что я?.. — не поняла девушка

— Теперь ты знаешь место, — хмуро прервал её Тунг.

Кела открыв, было, рот, чтобы задать новый вопрос, в нерешительности сдержалась.

— Директор был в ярости, когда узнал, что я рассказал вам с Виктором об этом. Моё решение было не обдуманным. Я прошу прощения за то, что подобными знаниями подвергаю тебя опасности.

Кела попыталась возразить, но слова, словно рыбные кости, застряли в горле, показавшись глупыми и неуместными.

Слегка разволновавшись, Альберт Тунг закряхтел и поморщился, потирая ладонью левый бок. Сердце кольнуло, напоминая о старой болезни. Выдавив из пузырька таблетку, старик быстрым движением отправил её в рот.

— Я знаю, ты пока не сможешь понять… Но я зашел предупредить. Просто будь внимательнее и осторожней, договорились?

Кела Лейк медленно кивнула.

— Ну и хорошо, — голос Альберта Тунга волшебным образом сменился с серьезного на привычное добродушное старческое кряхтение. — Выздоравливай, девочка. Отдыхай. А я пойду.

Кела проводила взглядом поспешно ушедшего профессора и ещё долго смотрела на закрытую дверь, оставшись наедине с самой собой.

“Что он хотел этим сказать?”

***

Прицельная сетка, выгравированная на стекле линзы, привычно легла поверх мишени. Оптика отделила Никро от всего остального мира, вплотную приблизив к черной картонке, коряво изображавшей человеческий силуэт, будто и не было ста метров между лежащим на земле снайпером и его целью.

Винтовка “Gr-1-ḗver” была настоящим произведением оружейного искусства. Легкая, бесшумная, с дополнительными боковыми обоймами. Снайперу всегда необходимо иметь под рукой разные виды патронов — такие как бронебойные или трассирующие — и теперь, с этой винтовкой, Никро мог не тратить время на ручную перезарядку, а переключаться с одного вида боеприпасов на другой простым движение пальца — щёлкнув тумблером.