All You Need Is Kill

Наша война — на истребление. Сегодня под полным разгромом армии чаще всего понимают гибель в лучшем случае трети солдат, но мы должны уничтожить всех мимиков до единого. Война не закончится со смертью сервера. Всё, что нам под силу, — вытащить наши войска из вражеской временной петли, а для победы в войне потребуется совсем другое. И если потом погибнем я, Рита, Ёнабару, Феррел, товарищи по взводу и сволочи из четвёртой роты, то время больше не повернётся вспять, и новый день начнётся без нас.

Рита сказала, что битва с сервером похожа на вскрытие консервной банки. Если есть открывашка, то это легко. Трудность в том, что до сих пор единственной такой открывашкой была Рита Вратаски. Что же, президенты и премьер-министры, возрадуйтесь! У человечества появилась новая открывашка, и имя ей Кэйдзи Кирия. Получите её в подарок при покупке открывашки Риты Вратаски! Чтобы успеть воспользоваться этим предложением, до конца передачи позвоните по короткому номеру.

Раздельно не продаёмся — мы с Ритой хитрые торгаши. Никто не уговорит нас разойтись. И думать не хочу о том, чтобы сражаться отдельно от первого на моём пути человека, который пережил то же, что я. Пока эта хурьма не закончится, мы с Ритой будем громить врагов плечом к плечу!

Я уничтожил антенну.

— Готово!

— Теперь резервные копии!

— Сейчас!

Я моментально принял боевую стойку, занёс топор…

…и очнулся на своей койке. В сердцах ударил кулаком по стене. Взял маркер и написал на левой ладони: «160».

Часть 2

Очень неловко говорить, когда знаешь, что собеседник в ответ заплачет. Вдвойне неловко, когда тебя при этом окружают знакомые. Хуже всего, когда рядом Дзин Ёнабару. Тем не менее на прошлом витке я смог произнести те слова. Даже немного по-пижонски. Хотелось бы сказать иначе, но на ум никак не приходило ничего более убедительно доказывающего, что я застрял во временной петле… Видимо, и в этот раз придётся их повторить. Чёрт, вообще ничего в голову не лезет!

Тем более что моя бестолковая голова и так была занята вопросом, почему я не смог вырваться из цикла. Я сделал всё, как говорила Рита, но вдруг опять, в сто шестидесятый раз, очнулся накануне операции.

Небо первой прибрежной площадки было таким же безоблачным, как и все разы до этого. Дополуденное солнце нещадно мучило солдат. Драная физподготовка только что закончилась, и в тени ещё виднелись следы от капель пота.

Передо мной стояла Рита Вратаски, не знавшая, кто я такой. Волосы цвета ржавчины, на удивление бледная для солдата кожа. Карие глаза неотрывно следили за мной.

— Ты сказал, у тебя ко мне дело.

Всё, время вышло. Ничего лучше я так и не придумал. Надо было поговорить с ней до физподготовки. Но что уж теперь!

Я сказал ей те же слова про зелёный чай, что и в прошлый раз, но вроде бы произнёс их получше. С учётом моего обычного красноречия, получилось очень даже… По крайней мере, хотелось бы в это верить… Чёрт!

Слеза скатилась по щеке невозмутимой девушки и упала с подбородка на мою протянутую ладонь. Руки до сих пор горели после тренировки, так что капля показалась бронебойной двадцатимиллиметровой пулей. Я чувствовал себя школьником, встретившим свою первую любовь. Даже перед самым началом боя не было такого мандража.

Рита так сильно сжала край моей рубашки, что на её пальцах проступили капельки крови. Я мог угадать, как она поведёт себя на поле боя, но совсем не знал её привычек в обычной жизни. Здесь и сейчас от моего мозга, способного уворачиваться от атак тысячи мимиков, не было никакого толку. Я стоял истуканом, нервничая из-за каких-то пустяков. Например, старался случайно не коснуться руки Риты потными частями тела.

Кэйдзи Кирия прошлого витка тоже не двигался с места, пока Рита не успокоилась и не заговорила с ним. Наверное, раз на десятый я бы настолько привык к этому разговору, что научился бы приобнимать плачущую Риту и успокаивать её. С другой стороны — как можно обращаться с этим единственным, неповторимым и долгожданным человеком по заученному шаблону? Лучше уж просто стоять и ждать.

Ёнабару смотрел на нас глазами мальчика, заметившего в зоопарке танцующих медведей. Обычно он бы первым что-нибудь ляпнул, но не сейчас. Ветерана Феррела удивить было сложнее: он для приличия отвернулся, хоть и следил за нами краем глаза. Примерно так же поступили и остальные парни. Сука, если честно, я и сам чувствовал себя танцующим медведем! Не пяльтесь. Или хотя бы молчите. Или платите за вход.

Что там у нас в Японии принято делать, когда волнуешься? Рисовать иероглифы на руке? Хотя нет, это только перед выступлениями. Стоп, нас же учили на подготовительных курсах: когда от напряжения сдают нервы, думай о чём-то приятном. Если подумать, это ведь и есть приятный момент, который потом надо вспоминать в бою! Только почему он такой невыносимый, а? Ответьте, кто-нибудь… Хоть Господь: мне уже без разницы.

Я взял Риту за запястье. Она казалась растерянной.

— Я Кэйдзи. Кэйдзи Кирия.

— Рита… Вратаски.

— Приятно познакомиться, что ли.

— Почему ты улыбаешься?

— Не знаю. Наверное, мне весело.