Алла Пугачёва. 50 мужчин Примадонны

«Тогда ни у кого не было миллионов. И вот мы что-то собирали, что-то одалживали, что-то зарабатывали — и сразу пропивали!.. Вели настоящую богемную жизнь. Чаще всего в

Москве мы собирались у Пугачевой. Устраивали всякие капустники. Заводилами таких вечеров были Пугачева, вокруг которой все пылало, Илья Резник и тогдашний муж Аллы Евгений Болдин. По пьяному делу и ссоры, и скандалы случались. Под Пугачевой жил Марк Захаров. Бедняга не мог дождаться, когда же мы утихомиримся…».

Между тем мало кто в окружении Пугачевой сомневался в том, что ее творческие отношения с Паулсом быстро закончатся. Почему? Дело в том, что деспотичный характер Примадонны мало кто мог вытерпеть. Вспомним ее скандалы с композиторами Микаэлом Таривердиевым и Александром Зацепиным, с поэтом Леонидом Дербеневым (они разругались после Сопота-78) и т. д. Вот и с автором своих лучших песен Раймондом Паулсом Пугачева все чаще стала вести себя вызывающе, что, собственно, и стало поводом к тому, чтобы их альянс развалился. Например, о песне «Миллион алых роз», которая вознесла Пугачеву на новую ступеньку в ее популярности, она отзывалась следующим образом: «Чем больше я не любила «Миллион алых роз», тем популярнее она становилась».

Собственно, считать так Пугачевой никто не запрещал — дело тут в другом: в публичном выражении своих чувств, когда подобное говорится в присутствии автора песни. В данном случае речь идет о Раймонде Паулсе. Естественно, ему такие высказывания не могли понравиться. Много позже он выскажется на этот счет следующим образом:

«Пугачева всегда старалась про мои песни в моем присутствии сказать что-то пренебрежительное. Это такой ее стиль. барский, что ли? — всех под себя. Хотя она понимала, что у публики она имела успех большой с этими песнями.».

Кроме этого, весьма существенную роль играл и финансовый вопрос. На советской эстраде исполнитель получал гонорар значительно меньший, чем композитор и поэт. А Пугачеву, вкусившую славы, такое положение мало устраивало. Ей выгодней было самой стать композитором, после чего ее гонорар увеличивался вдвое: она могла получать, как за музыку, так и за исполнение. Другое дело, ее композиторский талант все-таки уступал паулсовскому. Но сама она, видимо, так не считала.

В итоге их активное общение закончилось в начале 1983 года, продлившись всего три года. Впрочем, был еще один короткий период их совместного творчества — в конце 1984 года, когда на свет появились еще три их совместные песни: «Без меня», «Делу — время» и «Годы мои» (стихи — И. Резник). После этого композитор и певица разошлись окончательно, оставив после себе весьма яркий след в советском эстрадном искусстве.

«Сахалинская креветка». Игорь Николаев

Вскоре после разрыва творческих отношений с Раймондом Паулсом рядом с Пугачевой возник новый композитор — Игорь Николаев. Он был моложе прибалта на целых 24 года и вполне бы сгодился певице в мужья, но дело ограничилось одним лишь творческим содружеством. Но о-очень плодотворным по части появления новых шлягеров.

Николаев родился в январе 1960 года в городе Южно-Сахалинске в творческой семье: его отец был журналистом, а также поэтом-маринистом (поэтические гены чуть позже дадут знать о себе и в его сыне). Игорь в детстве учился в музыкальной школе по классу скрипки, а в пятнадцать лет послал в Москву композитору Игорю Якушенко свои первые юношеские музыкальные опусы. Письмо имело отклик — композитор пригласил Игоря в столицу. Здесь Николаев поступил в музыкальное училище при консерватории, на теоретическое отделение. А в свободное время, как многие студенты, подрабатывал игрой на клавишных в ресторане.

В это же самое время Николаев прошел творческий конкурс в Литературный институт имени Горького, надеясь в будущем стать писателем или поэтом. Но затем передумал туда поступать, променяв литературу на эстраду: поступил на эстрадный факультет Института культуры. Именно тогда и состоялось его знакомство с Пугачевой. Причем вышло все случайно. Вот как сам Николаев рассказывает об этом:

«Наше знакомство с Аллой Борисовной произошло в 1980 году между съемками в студии Центрального телевидения, где я оказался в общем-то случайно. В тайне от деканата музыкального училища при Московской консерватории в свободное от учебы время подрабатывал в эстрадно-симфоническом оркестре областной филармонии, и нас пригласили на запись. В перерыве зашел в буфет и увидел за одним из столиков в окружении нескольких музыкантов свою любимую эстрадную певицу. Сначала мелькнула мысль подойти и попросить автограф. Потом: «А что если попроситься к ней в коллектив на работу?…» И тут же испугался своей смелости. Стоял в очереди за чашкой кофе и лихорадочно соображал, как же поступить? Потом все же решился начать с автографа, а дальше — как получится.