Алла Пугачева. Жизнь и удивительные приключения певицы

Кстати, о фауне. Много позже, когда уже альянс с Киркоровым будет рассыпаться мишурой, Пугачёва выскажется в том духе, что люди заводят себе экзотических зверушек, а она «завела» Филиппа. Она то и дело во всеуслышание называла его «теленочком» и «верблюжоночком». Слышалось отчетливое эхо грудного голоса мадам Грицацуевой. Пугачёва с наслаждением погружалась в это «мещанское болото», куда вода подается из золотых кранов.

После одного из выступлений, когда Филипп и Алла со своей свитой ужинали в маленьком ресторане, директор «Октябрьского» Эмма Васильевна Лавринович вдруг напомнила некогда произнесенные Киркоровым слова о том, как сильно он любит этот город и что, если когда-нибудь ему предстоит жениться, то совершит это именно здесь.

— Посмотрите в честные глаза Филиппа, — заключила Эмма Васильевна. — Ведь он не мог нас обмануть.

— А что? — встрепенулся Киркоров. — Я готов жениться. Хоть завтра.

— Подождите, подождите, — заволновалась Пугачёва. — Во-первых, у меня нет с собой паспорта.

— И это единственная проблема? — засмеялась Лавринович. Алла на секунду затихла, глядя в сторону. Потом произнесла:

— Ну, в общем, да.

Тут же позвонили в Москву и попросили Люсю передать паспорт с ближайшим поездом.

Услышав о такой новости, на следующий день в Питер примчался Киркоров-старший и потребовал, чтобы торжественная церемония происходила только во Дворце бракосочетания на Краснофлотской набережной. Непобиваемым аргументом для такого требования оказался следующий: в этом дворце некогда жил великий князь Николай Николаевич, который участвовал в освобождении Болгарии от турецкого ига. Отцу жениха никто не возражал. Лавринович созвонилась с Дворцом бракосочетания и обо всем договорилась.

В заявлении о вступлении в брак, на вопрос, какой по счету раз выходите замуж, Пугачёва написала: «В четвертый. И в последний». Как мы уже знаем — ошиблась.

У нее была лишь одна просьба — держать все в тайне. Но Киркоров хотел получить благословение, для чего тут же, в ресторане, сделал звонок своему духовнику отцу Меркурию, настоятелю Никольского монастыря в Калининграде. Тот рассказывал потом о душеспасительной беседе: «Филипп позвонил мне из Петербурга, сообщил, что собирается расписаться с Аллой Борисовной Пугачёвой, и испросил моего благословения на этот брак. В то время был Великий пост, и я порекомендовал Филиппу перенести дату регистрации на более поздний срок, так как сочетаться браком во время поста — значит, совершить большой грех. Филипп отнесся к моим словам серьезно и, судя по всему, готов был согласиться со мной. Но тут внезапно в трубке появился голос Аллы Борисовны, которая довольно резко заявила, что не намерена менять свои планы по такой несущественной, с ее точки зрения, причине. Я попытался было объяснить ей свою позицию, но Пугачёва отрезала: "Мне святые отцы не указ! Есть церковь и повыше!". После чего в трубке пошли гудки отбоя.».

15 марта жених и невеста прибыли в условленное место, где их уже поджидал тогдашний мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак. Ну и его неутомимая супруга, разумеется. Дочку с собой они почему-то не взяли. Свидетелями стали режиссер Роман Родин и музыкант Талгат Тухтымышев. Были и гости: Бедрос Киркоров, Эмма Лавринович, Олег Непомнящий, Михаил Садчиков и даже Артур Гаспарян, знаменитый музыкальный балагур из «МК». (С ним у Пугачёвой отношения презабавные: уже много лет они громко ссорятся, но обязательно мирятся. Как шерочка с машерочкой.)

Свидетельства о браке молодоженам вручил Собчак.

Пугачёва расплакалась.

Кстати, в ее паспорте новый штамп пришлось ставить на наиболее свободной страничке «Дети»: нужное место оказалось занятым штемпельной краской до отказа после трех браков и разводов.

Зато последний муж, Болдин, прибыл в Петербург поздравить новобрачную.

Новость мгновенно распространилась по городу, и уже к моменту выхода супружеской пары из Дворца на набережной перед ним собралась большая толпа. При помощи милиции Киркорову и Пугачёвой расчистили путь к машине, и они умчались к свадебным столам в «Белла Леоне» — ресторан Александра Розенбаума.

Тут придется ненадолго оставить счастливую пару, чтобы в связи с нашей героиней произнести несколько слов о Розенбауме.

С ним Пугачёва познакомилась еще в середине восьмидесятых. Резник в своей книге приводит фразу Пугачёвой: «Никто, ну никто мне не говорит: "Прелесть моя!.. Радость моя!". А приходит Розенбаум, слышу: "Муха! Не гуди".».

Когда автор книги попросил Александра Яковлевича прокомментировать это высказывание, он пожал могучими плечами:

— Да, я могу ей сказать все, что угодно. А кто она мне такая? Богиня Афродита или царица Нефертити? Нет, она для меня Алла Пугачёва, моя давняя подруга. Мы с Аллой очень близкие люди. Близкие душой. Мыслями.

Много позже в интервью киевскому журналисту Дмитрию Гордону (не путать с московским Александром!) Розенбаум сказал чуть больше: «Романа как такового у нас не случилось, но глубочайшая симпатия, едва не переросшая в роман. Да, была!». И уточнил период: 1986–1987 годы.