Аллегро на Балканах

– Русские как будто хвастались, как много они уже смогли освоить из наследия потомков и какие совершенные и смертоносные корабли уже умеют строить на их верфях, – проворчал морской министр Гастон Томпсон. – В бою даже один такой корабль, превосходя противника в скорости, дальнобойности и меткости орудий, способен устроить бойню целой эскадре броненосцев предшествующего поколения, а если таких кораблей будет два или три, то это означает полный разгром. Даже британцы с их «Дредноутом» на фоне русского «Гангута» не смогли ничем похвастать и вели себя скромно, опустив головы. Но им это уже привычно, потому что первый конфуз, как известно нашей разведке, у адмирала Фишера произошел еще во время визита британского короля в Санкт-Петербург. Именно тогда русские первый раз показали свой товар лицом и вынудили наших соседей за Ламаншем поддержать их, а не нашу точку зрения на будущее Европы.

– Совершенно верно, – добавил Стефан Пишон, – настоящий текст соглашений, позже названных Брестскими, был составлен во время визита британского короля в Санкт-Петербург к своей племяннице. Эта поездка была анонсирована как семейная, но на самом деле все это время король буквально не вылезал из Зимнего дворца. Со второго дня переговоров к ним присоединился наш посол Делькассе, но когда он начал возражать против так возмутивших вас пунктов, то его из активного участника перевели в пассивные наблюдатели. При этом президент Арман Фальер, ужасно боящийся любой войны, требовал, чтобы Франция любой ценой стала участником готовящегося антигерманского альянса. Возможно, в противном случае мы бы с вами сейчас тут и не разговаривали бы, потому что одновременно с русским наступлением на Константинополь германские гренадеры начали бы марш на Париж…

– Вряд ли у бошей получилось бы так сразу, с ходу, завоевать Францию, – с сомнением в голосе произнес военный министр генерал Пикар, – наши крепости в Вогезах неприступны, а армия достаточно сильна, но все равно надо признать, что положение в таком случае сложилось бы пренеприятное. Враг превосходит нас по всем параметрам, и, сражаясь один на один, все равно мы были бы обречены на поражение – пусть не за пару месяцев по причине военного разгрома, так за пару лет от истощения сил. А русские с британцами все это время, пока Франция изнемогала бы под натиском врага, выбирали бы удобный момент, чтобы нанести Германии решающей удар в спину и почти бескровно для своих армий и флота закончить эту войну в свою пользу.

– И что вы предлагаете, месье Пикар? – рявкнул Клемансо. – Просто так сидеть и смотреть, как прямо у нас из-под носа уводят остатки французского политического влияния и наш законный приз Эльзас и Лотарингию? Ведь теперь мы фактически сведены на уровень какой-нибудь Бельгии или Швейцарии, малой страны, независимой потому, что от нее ничего не зависит.

– Мы должны сделать все возможное, чтобы планы кайзера Вильгельма по примирению с Россией и Британией оказались сорваны, а оборонный механизм Брестских соглашений приведен в действие как можно скорее, – ответил генерал Пикар. – Для этого нам нужно организовать провокацию, в результате которой либо немцы с австрийцами оказались бы виновны перед русскими и их союзниками, либо наоборот. Один из вариантов благоприятного для нас развития событий – убийство якобы немецкими агентами брата русской императрицы или ее мужа, после чего эта неистовая женщина кинется мстить, не разбирая дороги. Другой – устранение русскими или сербскими агентами австро-венгерского наследника Франца Фердинанда, самого императора Франца Иосифа или кайзера Вильгельма и его наследника. В любом случае либо Россия и Британия объявят войну Германии, либо же Германия первой начнет боевые действия. Чтобы в Европе пролилась большая кровь, а Эльзас с Лотарингией вернулись в состав Франции, кто-то из этих людей должен умереть.

– Провокация, говорите? – с сомнением произнес Клемансо. – Ну что ж, пусть будет так, ведь путь к счастью народов должен быть полит кровью тиранов. Но пусть ваше Второе бюро и не пытается организовать устранение кого-либо из русских. Во-первых – у них очень сильная охрана, а князь-консорт, находясь среди своих солдат, и вовсе неуязвим, а во-вторых – русская сыскная служба сейчас лучшая в мире, и до завершения расследования покушения или убийства русская императрица не будет предпринимать ровным счетом ничего. И что мы будем делать в том случае, если дотошное следствие выведет русских не на германский или австрийский, а на французский след?