Аллегро с Дьяволом – II. Казань

– Чума пропал! Все время был рядом – в магазине, на базаре тоже, там народу-то мало было, а он пропал. Вот только рядом был и смотрю – нет его. Ни звука, ни крика. Пропал и все. Ну, я вашу жену увел с базара к бетонке, от греха подальше. А там, как Кок вернулся за нами, мы на БТР и на базар. Кок пулемет на толпу, я ору – если парня не отдадут, будем стрелять. Они понимают, нет – черт знает. Дали пару очередей из автомата над толпой. Там крик началась, а тут вы приказали вернуться. Мы вернулись.

– Кто дал команду стрелять в кишлаке? Там мирные дехкане! Кто, я спрашиваю?!

– Никто, – мрачно ответил Трактор.

– Что за самоуправство, под трибунал захотел?

– Он все правильно сделал, по-другому парня не вытащить. Надо немедленно на броню и к кишлаку, иначе Чуму больше живым не увидим, – вмешался Пастух.

– Сержант! Я обойдусь без твоих советов, – резко ответил Конюх, развернувшись. – Леший, возьми отделение Байкала, поедем, разберемся, – впервые за два месяца своего командования взводом Конюх называл своих подчиненных по кличкам.

Байкал со своим отделением заняли место на броне, ощетинившись автоматами. К ним присоединились Конюх и Леший. Дернувшись и выплюнув клубы дыма, БТР пошел в сторону кишлака.

Оставшиеся бойцы вышли за границу дувала, провожая БТР. Пастух не верил, что Конюх сможет вытащить Чуму. Подошел Трактор. Аркадий мельком взглянул на него и опять стал смотреть в сторону уходящего БТРа.

– Зайцу за что перепало?

– Мы там кишлак на уши ставим, а этот «дух» давай докладывать быстрей Конюху, что да как. Конюх орет «возвращайтесь немедленно». Я ему говорю, Чуму вытаскивать надо пока не упрятали совсем, а он свое орет – возвращайтесь и все. Мы и вернулись, а что делать?

– Снимать штаны и бегать! Что делать? Смотреть надо было внимательней, просил же, черт тебя возьми! – прорычал Пастух. – Эх, Трактор, Трактор, как же ты его прозевал-то, а? – добавил он уже спокойней.

– Да черт его знает, как. Рядом был все время. Я, как ты и сказал, за обоими смотрел. Там хибары около базара, когда от Али идешь. Вот там он и пропал. Я больше по сторонам смотреть начал, народ все-таки немного, правда, но был. Я его всего-то на несколько секунд из поля зрения выпустил.

Трактор явно чувствовал на себе вину за пропавшего парня.

– Может, Конюх с Лешим его еще вытащат? – без особой надежды спросил он.

Пастух оглянулся на Наташу, стоявшую растерянно в стороне. Она, как и все, провожала встревоженным взглядом БТР и растерянно теребила кончик платка.

– Сомневаюсь. Не станет Конюх на рожон лезть, а Лешему тем более не даст.

– Почему? – спросил Трактор, в общем-то, уже зная ответ.

– Потому, что он у нас шибко правильный, однако.

БТР вернулся примерно через полчаса. Чумы с ними не было. Конюх сразу ушел в палатку. Пастух молча подошел к Лешему.

– Да он ничего и делать не стал, и нам не дал, – не дожидаясь вопроса, начал рассказывать Сергей. – Мы подъехали, а там на базаре уже нет никого. Он к Гасану, он там председатель ячейки, сам и организовал ее. Мне велел остаться – «и чтобы никаких эксцессов не было». Не знаю, о чем они там базарили. Вышел он минут через пять и приказал возвращаться. Я спросил его, что к чему. Он ответил, что Гасан говорит, клянется, что это не местные. Мол, грех гостей обижать. Кто-то из приезжавших на базар, говорит, парня наверное уволок. Обещал, говорит, все узнать и поклялся – если сможет, то вернет парня. А может, говорит, солдат ваш сам куда-нибудь слинял, в самоволку. Короче, Конюх вроде как поверил ему и теперь будет ждать новостей от Гасана. Вот так вот, Пастух. Гасан наш ангел-спаситель теперь.

– Я примерно так и думал. Конюх долбаный! Его дед, с шашкой наголо, здесь больше бы пользы принес, чем этот слюнтяй на БТРе. Помяни мое слово, Серый, Чуму мы больше живым не увидим.

Аркадий ошибся – сегодня он еще раз видел Чуму живым. Всего на несколько секунд, правда, но видел....

3

Взяв у Куницы, который был наблюдателем, бинокль, Перец рассматривал проходящую колонну. Он любил рассматривать возвращающиеся домой колонны. Обычно это поднимало ему настроение. «Люди домой возвращаются, мы тоже, значит, скоро вернемся». Вот и сегодня, после истории с Чумой, Перец пытался восстановить душевное равновесие испытанным способом. Да только ничего не получалось, на душе было по-прежнему гадко.

По трассе шли явно инженерные войска, было много вспомогательной и строительной техники.

– Нэ, я нэ понымаю, зачэм так дэлать, да? – спросил Цветочник, Гога из Грузии. Он не выращивал и никогда не торговал цветами, но на всех базарах Советского Союза можно было найти грузина, торгующего цветами. Он прослужил всего полгода и имел сильный акцент.

– Ну ладно, эсли я враг – убэй мэня, стрэляй, горло рэшь, а вот так издэваться зачэм, да? – вопрошал горячий Цветочник, сильно жестикулируя руками.

– А напугать нас хотят, вот и издеваются, – ответил мрачный Кок.

– Вашу мать!! – неожиданно выругался Перец и чуть не разбил бинокль о камни. – И так настроение дерьмо, а тут эти еще.

– Что лаешься? – спросил Кок.