АЛЛЕГРО VIDEO. Субъективная история кино

«Новая газета», 23 декабря 2004 года

Карлос Рейгадас

Карлос Рейгадас — редкий случай упорного, бескомпромиссного бегуна на собственную дистанцию, он готов взять в руки любую камеру, презирая мнимые прелести цифровых чудес, он — домашний медиум, он словно напрямую подключает к киноповествованию собственную аорту, через которую транслирует свои духовные вибрации, придавая (особенно это касается его последнего фильма «Наше время») подчеркнуто камерным историям объем отвязного визуального приключения. Хотя слово «камерность» не из его лексикона — порой ставя себя в центр повествования, он на манер его великих латиноамериканских коллег, тянется к ускользающей красоте вневременного. С его — одновременно — божественными и демоническими соблазнами, с его прихотливыми маршрутами, со словно ускользающим «не скажу куда» горизонтом, к которому никому, включая самого автора, не дано приблизиться. Временные ориентиры Рейгадаса словно заключены в ответе Мандельштама Батюшкову — вечность, ни больше ни меньше. Но вечность не как некая могучая всесильная и непостижимая умом философская категория, а как некая пантеистическая нутряная обыденность, полностью растворенная в быте. Он словно и не заботится о стиле, эти заботы берет на себя обволакивающая магма жизни, она властвует незаметно, но внятно, уравнивая большое и малое, природу с человеком, жизнь со смертью. В его фильмах как-то по-особенному хорошо дышится, и он щедро делится озоном этого пространства со зрителем, требуя от него точно такой же откровенности, на которую способен он сам. И в разговор поэтому включается охотно, горячится, увлекается, перегибает палку, противоречит сам себе — но ведь только так и можно оставаться в кино по-настоящему живым. И всё это было блестяще продемонстрировано в разговоре на лужайке венецианских Giornate degli autori, когда мы еле-еле оторвались друг от друга, явно не договорив. Договорим как-нибудь потом, надеюсь, скоро.

Охота за временем «Наше время»

— После вашего фильма начинаешь больше понимать кинематограф. Гораздо больше, чем я ожидал не только от вас конкретно, но и в плане повествования, в плане того, как в фильме показаны буйволы, дождь, даже ветер. И всё это, все стихии и тому подобное, становятся героями фильма. В чем главная помеха для кинорежиссера? Ветер? Дождь? Или что-то поважнее?