АЛЛЕГРО VIDEO. Субъективная история кино

— Мне показалось, что этот способ снимать кино — я имею в виду ваш последний фильм «Наше время» — ближе к писательству…

— Вы хотите сказать, в том смысле, что для этого почти ничего требуется? Можно обойтись самыми простыми элементами? В этом смысле — да, похоже на писательство. Мне достаточно окружить себя группой из десяти человек и работать неспешно, не обязательно иметь огромный бюджет. Если бы у меня вообще не было денег, я просто снимал бы кино на телефон. Или на простую камеру. Итак, в этом смысле это похоже на писательство. Но реальная работа над фильмом для меня кардинально отличается от писательства. По-моему, она больше похожа на рыбалку. Ловишь рыбу, а потом ее готовишь. Чтобы ловить рыбу…

— …или охотиться.

— …или охотиться, нужно одеться так, чтобы на природе оставаться незаметным, надо помалкивать, нельзя курить, не стоять так, чтобы ветер дул в сторону оленя, требуется терпение. Ты должен быть готов к тому, что во многих случаях вернешься ни с чем, особенно с рыбалки. Итак, для меня камера и звукозаписывающая техника — это, в сущности, что-то вроде чуда, потому что эти два технических устройства вместе по-настоящему отображают жизнь, на физическом уровне. По-настоящему. То, что мы видим, — мы не воспринимаем это как отражение реальности, мы воспринимаем это как саму реальность. И это совершенно великолепно, потому что такая форма искусства сможет содержать в себе огромные объемы философского знания. Не той философии в нашем обычном понимании, то есть того, как мы мыслим сами себя, а философии в смысле бытия, не того, как мы объясняем жизнь, а как мы ее ощущаем. На самом деле фильм очень убедительно подтверждает, что если мое «я» существует, то разве что в кино.

— Стояла ли перед вами на этом фильме проблема открытых постороннему взгляду сторон вашей жизни, ведь вы описываете в фильме себя…

— Нет, для меня это не было проблемой. В так называемом буржуазном менталитете, в системе буржуазных ценностей важно только то, каким ты кажешься со стороны. Как ты ходишь в церковь, как ты притворяешься добропорядочным гражданином, хорошим мужем, хорошим отцом. Так что сокровенные стороны жизни — они остаются за кадром. Твоя постель — это сокровенное, даже твое тело — это сокровенное. Но что такого особенного в твоем теле? Твое тело ничем не отличается от моего, никакой разницы, знаете ли. Твоя кровать куплена в магазине, кровать есть кровать, все кровати из магазина, из супермаркета. Для меня сокровенное — это не тело моей жены, например. Сокровенные стороны жизни — то, что лежит намного глубже, то, что у меня в голове, в душе, в моей системе ценностей. В том, что я делаю каждый день. Вот в чем наша истинная натура, а не в том, кем мы притворяемся. Итак, разумеется, это не проблема. Некоторые люди боятся этого, некоторые говорят: «А что подумают в школе, твоим детям скажут, что видели тебя голым, разве тебя это не смущает». Но, знаете, это всё банальности, таких вещей не надо бояться, я их не боюсь, правда-правда.

— Был ли этот фильм для вас каким-то сеансом личной психотерапии?