Аллегро

— Будешь биться… — не оборачиваясь, с сочувствием в голосе заметил он. — Как впендюрят сейчас ему сотню уколов… Тащим быстрее…

Самих медбратьев уколы, в принципе, не пугали, они частенько витаминчиками в санчасти втихую «баловались», но не по сотне же, конечно. Дело в другом…

— Самим бы не заразиться… — с опаской косясь и на больного, и себе под ноги, лестничный уклон пошёл, заметил ведомый. — Страшная, говорят штука.

— А начмед, слышь, вроде сказал, что учебная… — скача вниз по ступенькам, ответил первый, стараясь удержать носилки строго параллельно уровню условного моря. Параллельно. Это очень важно. Если это условие не соблюсти, вся переносимая масса обязательно сползёт вперёд, придётся только на ведущего, а ведомый будет бежать налегке, отдыхать, что не рационально и не справедливо… Не считая самих проблем больного переносимого тела, естественно. Но это — вторично.

— Может, и учебная… — привычно выворачивая коленки, чтобы не оббить их об ручки носилок, сварливо ответил ведомый. — А колоть будут по-настоящему…

— О, — обрадовано воскликнул первый, — и мы тогда, кстати, с тобой заодно по витаминчикам пройдёмся, не помешают перед дембелем… Такие тяжести таскать…

Думая о происках вражеского НАТО, и своей доброй интуиции, полковник слушал вполуха. К тому же сильно трясло, сбивало локаторы с настройки, но последнее, про тяжести, он всё же уловил, выхватил…

— Эй-эй, вы осторожнее на поворотах, коновалы… в дверях… Не так быстро! Ай!.. Ой!..

Амбалы-медбратья не отреагировали. К тому же, лестничные марши закончились. Впереди обозначился коридор, в конце его вывеска санчасти. Грудью протаранив двойные распашные двери медсанчасти, медбратья, не запинаясь и не задевая ни ножек плоских диванчиков, ни стеклянные медицинские шкафчики стоящих в коридоре, понеслись ещё резвее…

— Не беспокойтесь, товарищ полковник… — через плечо, участливо сообщил первый. — Уже всё, приехали. Мы же аккуратно, тютелька в тютельку… Видите же… — не снижая скорости, ловко сворачивая в раскрытую дверь приготовленной палаты, прокомментировал он. Около двери, указывая, как солдаты-регулировщики, стояли два с головы до ног готовых к работе военврача. Третий врач, такой же, как и два первых, находился внутри палаты, около одной из трёх — дальней, кровати. Первая уже была занята.

— На счёт «три» — сходу разворачивая носилки параллельно кровати, едва при этом не вывалив переносимого больного, скомандовал первый медбрат. — Сбрасываем на койку… — успев при этом предупредить полковника. — У нас всегда только аккуратно, ага… Тютелька в тютельку… Глаза и рот только закройте, товарищ полк… Чтоб язык не прикусить… — и напарнику, — …два-а, тр-ри… Оп-ля!..

Спеленатое большое тело полковника ухнулось в принявшее тело кровать.

Догоняя, за ними уже гремела сапогами вторая пара медбратьев.

Вернувшись в посольство, Гейл немедленно позвонила в Шанхай. Несмотря на разницу во времени, Стив сразу же ответил, обрадовался звонку, но Гейл неожиданно скомкала разговор, прервала. Стив обеспокоился, тут же перезвонил, но она отделалась ничего не значащей фразой: «Извини, Стив, дорогой, хотела услышать голос, и только». После короткого раздумья, Стива это почти успокоило. Знал, у молодых женщин такое бывает. Тем более у людей творческих, экспрессивных, как его Гейл. Да и пребывание в чужой стране могло сказаться, что тоже объяснимо. Столько всего нового вокруг, необычного. Россия! Москва! Да, Москва… Да, русская столица… Медведей там, конечно, на улицах нет, но вокруг сплошная мафия. Стив знал это по отчётам специального ведомства в его банковском консорциуме, отвечавшего за исследования геополитических, политических, финансовых, финансово-экономических, культурных и прочих составляющих, с целью прогнозирования инвестиционных проектов Восточного и Азиатско-Тихоокеанского регионов вообще и, детально, в частности. Стив хорошо был информирован о постоянной опасности смены политического курса в русской стране; непредсказуемыми для мирового сообщества последствиями; возможным внутренним переделом собственности, полной финансовой нестабильности государства на неопределённо-продолжительный период, о чём говорила борьба разных партий за влияние на правительство страны, финансы, бизнес и народ. Но, тем не менее, для Гейл — это Москва, Россия.

Одно это уже могло будоражить воображение и нервы. Стив понимал её. Он и сам что-то подобное испытывал здесь, в Шанхае. Другой континент, другие люди, шумные, суетливые, пёстро одетые, маленькие, худые. Но с высокими амбициями собственной значимости, претензиями на лидерство, и у них это получается. Взять хотя бы сам город Шанхай. Провинциальный в недавнем прошлом город, а теперь… Супергигант. Город Европейского класса. Объект борьбы мировых финансовых и промышленных лидеров за партнёрство с КНР.