Аллегро

— Вот как! Интересно… Поздравляю!

— Да, представь себе! Она не простая. Она гениальная! Но… Надо успеть.

Заметила, Стив её слушает в полуха. Обиженно замолчала.

— Гейл, хватит о делах, я соскучился, — воскликнул он. — Я тебя люблю! Я тебя обожаю!

— Я знаю, — мягко перебила девушка. — И я… тебя… Но, я наверное устала. — И вновь оживилась. — Я там познакомилась с молодым талантливым музыкантом, композитором. Он в военном оркестре играет… на тарелках. Представляешь? А на самом деле он пианист. Причём хороший пианист. Легко импровизирует, и музыку очень необычную сочиняет, как чувство завтрашнего дня… Мы ещё спим, а она уже настраивает нас, манит, зовёт, будоражит… Понимаешь? Я это сразу почувствовала. И что самое удивительное, он совсем не дорожит своим творчеством, своим талантом. Считает это обыденным, пустячным. Невероятное к себе легкомыслие. Они похоже все там такие. Не знают себя, и не раскрывают…

— Ты влюбилась? — притворно восхитился Стив.

— В этого юношу? — вслушиваясь скорее в себя, чем в прозвучавший вопрос, переспросила Гейл, и категорически отвергла. — Нет, что ты! Он молодой совсем. Хотя, симпатичный. Английский язык знает. Один на целый оркестр… не считая переводчика. Молодец юноша. Его работу я и привезла. В ней энергия, таинство, риск, задор и страсть. Безумный максимализм, и абсолютная уверенность. Всё вместе, и всё раздельно. До абсурда порой. Я ошарашена ею! На общем фоне она не только впечатляет, она не отпускает. Она притягивает. Я полностью ею покорена. Музыкой, Стив — не смотри так! — не автором. Она и тебе понравится, — ты услышишь. Там, в первой части тема такая, например, интересная проходит: таинство зарождения жизни, Стив. Представляешь? Я попробую напеть… Слушай… — тихонько напевая музыкальную фразу, Гейл, машинально перебирает пальцами, как по клавишам рояля. Стив с преувеличенным вниманием слушает, потом пару раз хлопает в ладоши. Репортёры перестают жевать. — Здорово, да? — спросила девушка. — На что похоже, ну-ка, скажи?

Стив мнётся в попытках угадать…

— Это? На… на… Нет, что-то не припомню. Но, заманчиво выглядит. Вкусно.

— Вот, и я о том же. — Радуется девушка. — Правда здорово? Талантливо потому что. Я это сразу увидела.

— Это меня радует, — довольно кисло замечает Стив, безуспешно, кажется, стараясь привлечь внимание своей невесты к себе, отвлечь от русского музыканта. — Я уж переживать начал… за себя… — ревниво замечает он.

Гейл не слышит или старается не слышать.

— И вот ещё что меня там приятно удивило… За несколько часов этот оркестр, в котором этот мальчик служит, его зовут Александр, фамилия Смирнов…

— А, русская водка Смирнофф? — оживляется молодой человек. — Знаменитая фамилия. Родственник, да?

— Нет, не водка, но он тоже будет знаменитым. Так вот, за один вечер и одну ночь они не только расписали, разобрали и сыграли мне то произведение… Но и целое представление изобразили на плацу, оживили музыку. Это нужно было видеть. Невероятные молодцы, несмотря, что русские. Правда первую часть только оживили… Но за одну ночь! За одну! Не знала бы — не поверила.

— И правда так здорово?

— Не всё, конечно! Но здорово! Великолепно! И они так старались! Так хотели выразить тему, настроение… Я им очень за это благодарна. Они достойные музыканты. Хотя и… Им бы руки другие, бережные, с пониманием… Ладно, не будем о грустном. — Гейл остановилась, вслушиваясь в мелодичный сигнал и последовавшие за этим слова радиоинформатора о начале регистрации авиарейса по маршруту Стокгольм-Париж-Нью-Йорк. — Это твой, Стив. Извини. Я расстроена. — Заметила Гейл.

— Да, — заторопился и Стив. — Но я всё же очень рад, что увидел тебя. Что ты не зря съездила, что выглядишь свежей, юной… Ты красивая у меня, обаятельная! Энергичная! Я очень хочу тебя… — после короткой заминки Стив продолжил, — обнимать, целовать, видеть тебя счастливой. А у тебя глаза почему-то грустные. И я огорчён. Я думал, обрадую тебя.

— Я рада. Правда, рада. Только не торопи, Стив, я ещё… — девушка хотела сказать, что не поняла ещё, что с ней произошло, там, в России, почему она почувствовала другое отношение к Стиву, что заставило жизнь повернуться другой гранью. Не смогла сказать, потому что сама ещё не понимала, не разобралась. Ей нужно было время, возможно много больше, чем хотел Стив. Глядя в его любящие, но растерянные и расстроенные глаза, девушка не стала его огорчать, произнесла хоть и торопливо, но правдиво. — Но ты у меня самый лучший, самый верный, самый надёжный, самый-самый!

— Я это знаю, помню, и… с нетерпением жду окончания твоих… размышлений.

«Производится регистрация…», вновь проинформировал мелодичный голос из невидимых динамиков.