Аллея волшебных книжных лавок

Хранительница поставила чашку с чаем, встала и с удивительной силой схватила Сырона за запястье, волоча его к выходу. Книги вопили от ужаса. Грохотало так, словно земля вот-вот разверзнется, но старушка выглядела совершенно спокойной. Как будто она заранее знала, что так и произойдет. Она с силой вытолкнула испуганного Сырона на лестницу и крикнула ему в спину:

– История этого книжного заканчивается здесь! А ты иди и напиши историю своей жизни! И не сдавайся! Ни за что не сдавайся!

Запыхавшийся Сырон бегом поднялся по ступенькам и выскочил на твердую землю, но вдруг понял, что в его руках больше нет «Монохромного сердца». Видимо, он выронил книгу где-то на темной лестнице.

За пределами здания было тихо и спокойно, как будто ничего не произошло. Земля не тряслась, не ощущалось даже малейшего дуновения ветерка. Все это было чересчур неожиданно и странно.

Велосипед, который Сырон оставил возле входа в здание, валялся в отдалении, посреди дороги. Испугавшись, мальчик подбежал и поднял его, и в этот момент в конце переулка появился грузовик. Он быстро приближался к Сырону, вздымая дорожную пыль. Мальчик торопливо отскочил на тротуар на противоположной стороне вместе с велосипедом. Очень много всякого произошло за столь короткий промежуток времени, что он никак не мог прийти в себя.

Машина остановилась на том месте, где Сырон припарковал велосипед в первый раз. Из нее вышли несколько взрослых. Держа в руках строительные инструменты, они вошли в здание, в подвале которого находился книжный магазин «Могила».

Сырон продолжал стоять перед домом, наблюдая за происходящим. В порядке ли старушка-хранительница? А книги? Вход в книжный выглядел точно так же, как и в тот раз, когда Сырон пришел сюда впервые. Казалось, словно и не было никакого громоподобного землетрясения в подвале. В переулке стояла абсолютная тишина.

Взрослые достали из грузовика большие железные трубы, сложили их у входа в здание и принялись огораживать территорию.

– Эй, мальчик! Тут опасно, иди поиграй в другом месте! – мужчина, руководивший работами, бешено завращал глазами. Сырона будто подтолкнули в спину, и ему пришлось покинуть это место.

Когда спустя несколько дней мальчик снова запрыгнул на велосипед и приехал в Коин, на месте книжного магазина «Могила» оказалась могила арматуры и разбитого асфальта. Все остальные старые здания были также снесены, и переулок превратился в пустырь.

Впав в ступор, Сырон растерянно стоял перед вывеской, извещавшей, что в следующем году на этом месте будет возведен новый многоквартирный дом. Думая о ворчливом сборнике рассказов, ужасно скучной, но мечтающей о читателе книге и древних фолиантах, которые помогали ему искать «Монохромное сердце», опечаленный Сырон поднялся на носочки, пытаясь заглянуть за ограждение, но среди строительного мусора не виднелось ни одной бумажной страницы.

Стояла глубокая ночь. На столе Сырона лежала раскрытая тетрадь. На прошлой неделе он начал писать фэнтези-книгу, которую потом опубликует на сайте веб-романов.

До сих пор он делал пробу пера только в заметках на телефоне, но на этот раз мальчик специально купил новую тетрадь и водил по ней карандашом. Причина была проста. Ему хотелось ощущать прикосновение гладкой бумаги и слышать ее мягкий шелест. Он уже исписал до отвращения много обычных тетрадей, учась в школе, но эта была особенной. Начиная с сегодняшнего дня она будет рассказывать его историю. Для этой тетради не нужны ни вайфай, ни зарядка, ее можно открыть где угодно и когда заблагорассудится. Историю из нее он не забудет и не забросит.

Водя карандашом по бумаге, Сырон думал о старых книгах, дремлющих в книжном магазине «Могила», о «Монохромном сердце», спящей там вместе с остальными. Он так и не смог прочитать ее, но благодаря ей мальчик наконец смог пробудить воображение, чтобы написать собственную историю.

В отличие от цветных фотографий, выцветающих со временем, черно-белые снимки не меняются, сколько бы лет ни прошло. Представлять, какого цвета на самом деле была жизнь людей, запечатленных на снимках, которые состоят только из света и тени, – свобода и наслаждение для смотрящего.

У Сырона все еще оставалась дурная привычка хватать себя за ни в чем не повинные волосы, когда он останавливался, написав всего пару строк, его все еще часто обуревала тоска. Однако теперь он больше не сидел в кромешной темноте, не в силах написать ни одной буквы.

Словно пытаясь нащупать слабый, но не гаснущий свет во тьме, Сырон понемногу продолжал сочинять свою историю. На последней странице тетради он перебрал несколько десятков вариантов названий и в конце концов выбрал заголовок для своего самого первого романа.

«В поисках монохромного сердца».

Сумка с розовым кроликом и ночной книжный магазин. Им Чжихён

– Вау! – громкий восторженный вопль ударил по барабанным перепонкам. Удивившись, я подняла глаза. Классная комната затряслась так, что дрогнула секундная стрелка на круглых настенных часах над доской. Вопила Хеми, сидевшая в первом ряду.