Аллея волшебных книжных лавок

Бабушка с маминой стороны однажды сказала про папу: «Горбатого могила исправит». Ее голос при этом был таким ледяным, что подслушивающего Сырона бросило в дрожь. Как взрослые ни старались скрыть от него правду, мальчику ничего не стоило догадаться, какой грех папа совершил по отношению к маме. Потому что эта история была банальнее самого банального книжного сюжета.

После развода папа отправил Сырону эсэмэску, сообщив свой новый номер. И всё. С тех пор они больше ни разу не встречались и не созванивались. Сырон мог проверить папино существование только одним способом – глядя на его фотографии в KakaoTalk. Папа не писал Сырону. И, конечно, Сырон тоже не писал папе, ему и не хотелось этого делать. Папа не соизволил выйти на связь даже в день рождения единственного сына. Разве после этого он достоин называться отцом? Нет, такому безответственному человеку больше подходит бессмысленное сочетание «zП».

На экране высветилось новое сообщение: «Сырон, так и не собираешься ответить маме?». Мальчик отправил в ответ безразличное: «Ага». Он знал, почему мама на взводе с самого утра.

Мама переехала в Чжудан, чтобы начать новую счастливую жизнь, но Сырон ни на мгновение не чувствовал себя здесь счастливым. Не то чтобы он страдал и хотел умереть, нет. Просто за последние полгода у него не появилось даже единственного друга, с которым можно было бы вместе пообедать.

Месяц назад мама вернулась со встречи с его классным руководителем и потребовала, чтобы Сырон пошел на консультацию к психотерапевту, популярному в Чжудане среди мам школьников. Это произошло после того, как Сырон устроил дома истерику, швыряя сумку в стену и крича, что не хочет идти в школу, а затем, ничего не добившись от мамы, начал прогуливать уроки.

Когда страсти немного улеглись, к ним в новую квартиру пришла бабушка. Она принесла с собой несколько больших контейнеров с домашним кимчи. Бабушка с мамой расположились в гостиной и долго разговаривали. Сначала они злились и кричали, потом всхлипывали, передавая друг дружке салфетки, а под конец принялись тяжело вздыхать, приговаривая: «Как он все-таки похож на своего отца. Причем именно в том, в чем не хотелось бы больше всего…»

Сырон случайно услышал эту фразу, возвращаясь в свою комнату из туалета, и не смог определить, принадлежала ли она бабушке или маме. Но эти слова проникли глубоко в его сердце. Подобные высказывания начали копиться там давно, когда мама с папой только начали ругаться между собой, но теперь они смешались с запутанными эмоциями и превратились в огромный камень, из-за которого мальчику становилось трудно дышать.

Сырон двумя пальцами увеличил на экране телефона фотографию из папиного профиля. На снимке тот широко улыбался, держа на руках завернутого в одеяльце младенца. Сырон поочередно вгляделся в лица папы и ребенка, чтобы проверить, похожи ли они, но младенец был еще совсем крошечным и ничего не было понятно.

Сырон – тоже до сих пор папин сын, но уже больше не единственный. «Папа бросил меня в процессе и выбрал жизнь с другим ребенком. Совсем как писатель Син Сон, который навсегда забросил “Монохромное сердце”. Для папы моя жизнь – тоже всего лишь брошенная история», – подумал Сырон.

Ребята в столовой закончили обедать и, сбившись в группки по несколько человек, со смехом побежали в киоск за сладостями. Сырон молча сидел посреди этого радостного гомона, чувствуя, как саднит сердце, но ничего не мог поделать со внезапно нахлынувшими эмоциями. У него больше не было сил цепляться за гордость.

Мальчик выбросил остывшую еду в урну и изо всех сил закусил губу. Ему было одиноко. Так одиноко, что сердце разрывалось от боли.

«Вот бы и меня тоже кто-нибудь проклял, как героя “Монохромного сердца”. Чтобы сердце перестало обливаться кровью, чтобы больше не чувствовать никакой боли. Тогда бы я больше так не страдал», – подумал он.

Как только наступили выходные, Сырон снова стоял на лестнице у входа в книжный магазин «Могила».

«Сегодня – точно в последний раз», – пообещал он себе, прежде чем войти внутрь.

Мальчик твердо решил для себя, что если сегодня не удастся убедить «Монохромное сердце», то он больше сюда не вернется. Но ему было жизненно необходимо прочитать книгу этого гадкого Син Сона.

Хранительница, как обычно, предложила ему айвовый чай, но Сырон вежливо отказался и направился сразу к «Монохромному сердцу». Вцепившись в закрытую книгу обеими руками, он принялся размышлять, что сказать ей сегодня, но она вдруг впервые сама обратилась к нему:

– Почему тебе нужна именно я? Здесь ведь так много других книг.

– Сама же в прошлый раз сказала, якобы ты такая интересная, что глаз не сомкнуть. Мне нужно именно это. Настолько захватывающая история, которая заставит меня забыть обо всем на свете и сможет хоть ненадолго вытащить меня из отвратительной реальности, в которой я живу.

– Хватит упрямиться. У истории, от которой отказался создатель, нет надежды. Я тоже когда-то могла сиять ярче всех. Если бы только этот чертов писатель меня не бросил.