Аллен Даллес

Уже через несколько дней после того, как резиденцией Рузвельта стал Белый дом, А. Даллес получил приглашение на беседу с президентом. Как всегда общительный и открытый, привыкший к встречам с людьми высокопоставленными, Аллен вёл себя с Рузвельтом свободно, охотно отвечал на его вопросы о внутренних и международных делах, воздерживаясь в то же время от прямых рекомендаций. Поведение Даллеса и круг его знаний произвели на президента положительное впечатление, в частности своей по крайней мере кажущейся искренностью. Он не скрывал, что его фирма «Салливан энд Кромвелл» обслуживала интересы некоторых германских корпораций, которые финансировали национал-социалистов (в их числе были «И. Г. Фарбен», «Ферайнигте Штальверке», банк Шредеров, имевший свой филиал в Нью-Йорке), что он сам однажды вполне позитивно высказался об одном из ближайших помощников Гитлера Йозефе Геббельсе, который произвёл на него впечатление «своей открытостью»¹⁰²

.

В конце беседы Рузвельт задал вопрос, как его собеседник отнёсся бы к ознакомительной миссии в Европу, если бы ему была таковая поручена. Ответ был положительным. Сам Аллен был вполне удовлетворён беседой с президентом. «Она была совершенно неформальной, — поделился он с супругой, что делал крайне редко. — Президент выглядел очень простым»¹⁰³

.

Рузвельт поручил Госдепартаменту организовать ознакомительную поездку Даллеса в Европу. Он выехал в середине марта, побывал в Лондоне и Париже, где встретился с государственными деятелями и бизнесменами, был принят в министерствах иностранных дел, а затем направился в Германию.

Восьмого апреля 1933 года состоялась его встреча с рейхсканцлером Адольфом Гитлером. Перед этим премьер-министр Франции Эдуар Даладье высказал Даллесу мнение, что, несмотря на воинственные заявления, у Гитлера пока ещё нет чётко выраженного внешнеполитического курса. Разговор с фюрером вроде бы подтвердил это мнение. Не обладая ещё полнотой власти, Гитлер был крайне осторожен в разговоре с американцем. Он жаловался на несправедливость Версальского договора, заявлял, что Германия будет просить отмены некоторых его статей. Фюрер переводил беседу с одной темы на другую — упомянул американскую гражданскую войну, возмущался вероломством поляков. Когда же Даллес заикнулся по поводу «эксцессов против несогласных», даже не упомянув о начавшихся еврейских погромах, Гитлер перевёл разговор на тему о наведении порядка и о том, что он защищает многомиллионные средства, вложенные иностранцами в германскую экономику¹⁰⁴

.

У Даллеса не сложилось определённого представления о новом германском рейхсканцлере. Только после того как Гитлер устроил «Ночь длинных ножей» — расправу с командирами Штурмовых отрядов, призывавших ко «второй революции», и некоторыми оппозиционерами, после того как в августе 1934-го умер президент Германии Гинденбург, а Гитлер был провозглашён «фюрером и рейхсканцлером», то есть тогда, когда в основном было завершено создание тоталитарной системы, Аллен стал выступать за ограничение сотрудничества с Германией. Он подчас вступал в споры со старшим братом, который был убеждён, что ситуация в Германии — это её внутреннее дело, что отказ Гитлера от условий Версальского мира обоснован и что Германия имеет право на воссоздание полноценной армии¹⁰⁵. Это своё мнение Фостер поддерживал действиями. Он продолжал представлять в США и на международной арене интересы германских индустриально-банковских объединений, которые в полной мере вписывались в социально-экономические и политические порядки, установленные нацистами. Хотя Ялмар Шахт и другие крупнейшие германские финансисты неизменно перед своей подписью в письмах руководству фирмы «Салливан энд Кромвелл» ставили слова «Хайль Гитлер!», это Фостера не тревожило. Он считал (или делал вид, что считал) подобное лишь риторикой, не влиявшей на существо деловых отношений.

Аллен был несколько осторожнее. В 1935 году он вторично после прихода нацистов к власти посетил Германию и на этот раз пришёл к выводу, что внутренняя ситуация в стране резко ухудшилась. Он даже предложил брату закрыть представительство «Салливан энд Кромвелл» в Берлине и его отделение во Франкфурте-на-Майне. Однако брат вместе с другими руководителями фирмы это предложение отверг, да и Аллен на нём пока не настаивал¹⁰⁶.