– «Я – сын монаха, плод греха. Я – нарушение обета. И Богом проклят я за это. К чему ни прикоснусь – труха», – неожиданно продекламировала хозяйка. – Эти стихи, полные боли и горечи, написал когда-то профессор философского факультета МГУ Арсений Чанышев. Его отец нарушил обет, данный Богу, покинул монастырь, женился, стал отцом и вел жизнь мирянина. Не знаю, как сложилась судьба бывшего монаха, а сын его, похоже, сильно страдал. Грехи отцов могут пасть на детей. Ох, простите, я отвлеклась. Какими источниками пользовалась Воронина? Где она черпала информацию? Иван Васильевич сначала ликовал, когда обнаружил упоминание об этом труде. В каталоге Ленинской библиотеки он нашел опус, изучил его и разочаровался. Роман опубликовало в начале шестидесятых годов двадцатого века одно издательство. Я к нему прекрасно относилась за публикацию романа «Камо грядеши» Генрика Сенкевича.
Глава двадцатая
– «Камо грядеши», – улыбнулась я. – В русских переводах он еще именовался «Guo vadis» и «Куда идешь». Этот роман – настоящая машина времени, переносит читателя в Древний Рим.
– Но иногда и у этого прекрасного издательства случались, как говорят студенты Ивана Васильевича, «косяки». Произведение Ворониной – яркий тому пример. Беллетристика самого дурного толка, – вздохнула Марфа. – Автор путалась в датах! В первых четырех главах идут описания ужасов жизни крестьян под крепостным игом, а далее литераторша повествует, как десять иноков из монастыря Святого капеллана, прячась от войск Наполеона в тысяча четыреста тринадцатом году…
Хозяйка схватилась за голову.
– Повторяю еще раз! Тысяча четыреста тринадцатый год. По мнению Ворониной, Бонапарт жил в пятнадцатом веке! Кто тогда в тысяча восемьсот двенадцатом году занял Москву, а затем бежал по Смоленской дороге от войск государя императора Александра Первого?
– Забавно, – усмехнулась я.
– Ужасно! – воскликнула Марфа. – И монастыря Святого капеллана на Руси никогда не было. Капеллан – священник, который совмещает сан с какой-нибудь должностью, как правило, светской. Помню, как муж пришел домой весь красный и бросил на стол ксерокопию сего произведения. Тогда в Ленинке можно было ее заказать.
Прочитай! Волосы встают дыбом! Воронина родилась в тысяча девятьсот семнадцатом году. Во время написания сего опуса она была в расцвете сил. Небось жива до сих пор. Хочу найти эту бабу и…
Марфа Кирилловна прижала руку к груди.
– Муж за всю нашу совместную жизнь никогда не употреблял площадных выражений, а тут из него такое полилось! Я всего пару слов поняла, остальные ранее не слышала. Иван Васильевич не злой, не мстительный. Но тогда просто контроль над собой потерял! Когда же я сама прочла роман, то поняла, отчего супруг в ярость пришел. На сороковой странице неожиданно выясняется, что монастырь, о котором написано в начале, был расположен вблизи деревни Повалково. Подчеркну! Был! В прошедшем времени. Теперь он не существует! Монахи сажали ели, поэтому там вырос густой лес. А в тысяча семьсот сорок первом там останавливался Иван Грозный!
Марфа закрыла глаза.
– Царь Иван Четвертый умер в тысяча пятьсот восемьдесят четвертом! И что? Он почти через двести лет воскрес? Бред, бред, бред! И чем дальше, тем больше! Госпожа Воронина со смаком описывает, как в тысяча девятьсот девятнадцатом году монахи монастыря Святого капеллана, все как один стали большевиками, отреклись от Бога и ушли в мир.
– Сильный поворот, – прошептала я.
– Просто немыслимый, – подпрыгнула на стуле хозяйка. – А почему монахи так поступили? Потому что им стало стыдно обманывать людей! Оказывается, в обители, на руины которой мы с Иваном Васильевичем наткнулись неподалеку от нашего участка, жили мошенники. Они говорили, что в монастыре есть «подземный святой», якобы он помогает тем, кто дает деньги на жизнь братии. И люди видели этого, с позволения сказать, святого. Он появлялся из-под земли перед щедрыми жертвователями. Просто вырастал перед ними и… Внимание! Исполнял все их желания!
Марфа замолчала, перевела дух и продолжила: