Аллергия на кота Базилио

– Ой, – поморщилась Марфа, – много лет назад Иван Васильевич помог одному своему студенту, Егору Темину. Мальчик мечтал стать актером, просто горел этой профессией. А родители-археологи видели сына продолжателем своего дела. Егор прекрасно учился в школе, получил золотую медаль, маму-папу любил, спорить с ними не мог, ну и отправился учиться, куда предки велели. Иван Васильевич сразу понял, что парнишка мучается. И что сделал мой супруг? Пристроил Егора в театральное училище, а родители думали, что сын овладевает семейной профессией. На третьем курсе Темина заметил кинорежиссер из тех, кого заслуженно называли великими. Он дал Егору главную роль в своей картине. Когда фильм вышел на экраны, парень в один день стал звездой. Родители, конечно, ошалели, но сердиться не стали, потому что их все поздравляли, им завидовали, такой талантливый сын. Карьера у Егорушки понеслась в гору, он снимался в соцстранах, много зарабатывал. Ивана Васильевича парень считал своим крестным отцом. Естественно, он оказался первым среди приглашенных на юбилей моего супруга. Народу пришло много, подарки приносили скромные, время было нищее, недавно Горбачев к власти пришел. Егорушка мне вручил папочку, посоветовал:

– Спрячьте получше, там документ.

Презенты мы с мужем несколько дней разбирали. Дошло дело и до скоросшивателя. Мы его открыли и ахнули! Внутри была дарственная на большой участок земли в Подмосковье. Иван Васильевич бросился звонить парню, сказал:

– Егорушка, я не могу принять столь дорогой презент.

Темин в ответ:

– Завтра вечером я улетаю из России, подписал контракт с помощью зарубежного агента, он меня пристроил в три больших проекта. Без вас у меня ничего бы не получилось. Построите дом, будете жить на свежем воздухе. Участок вам понравится, он расположен близко от столицы, но не в деревне. Она рядом. А вы будете жить в лесу! В тишине!

И что было делать? Егор уехал за кордон, а мы стали вроде как помещиками. Съездили в свою вотчину, погуляли. Хорошо, конечно, воздух упоительный, деревня близко, но не так, чтобы рядом. Однако на работу нам оттуда час ехать. И надо дом строить, потом его обставлять, обживать. Сплошные заботы, для нас просто немыслимые. Егор словно услышал наши мысли, позвонил, сказал, что у него все хорошо, и засмеялся:

– Я вас своим подарком напугал. Сколько хлопот вам предстоит! Зная хорошо Ивана Васильевича, полагаю, что он в шоке. Так вот, земля – это капитал. В особенности недалеко от столицы. Вы ее всегда можете продать, участок с каждым годом будет возрастать в цене. Это вам подарок на старость, на случай болезни. Деньги обесцениваются, а сотки дорожают.

И мы на самом деле в трудную минуту, когда супруг заболел, продали участок одному бизнесмену. Не помню уже, чем он занимался, не опишу его внешность. И уж не серчайте, я забыла его имя-отчество.

– Федор Алексеевич Гусев, – подсказала я.

– Возможно, – кивнула Марфа Кирилловна, – он расплатился долларами. Целое состояние спокойно отдал. Приятный такой молодой человек, он спросил у мужа:

– Правда ли, что там рядом находятся руины монастыря, где мертвых воскрешают?

Марфа засмеялась.

– Когда мы с мужем получили подарок от Егора, конечно же, навели справки о местности. А когда приехали, пошли гулять по округе и набрели на развалины. Иван Васильевич – ученый, поэтому он решил выяснить, что за постройка находилась в лесу. Муж прекрасно знал, в каком архиве что искать, поэтому нашел сведения. Выяснилось, что земля до большевистской революции принадлежала дворянам… Память у меня совсем плохая стала, не помню их фамилию. В самом начале двадцатого века последние представители этого рода построили дом. Что случилось дальше? Неизвестно. Как возникла версия, будто там был монастырь? Все вопросы остались без ответов. Иван Васильевич был заинтригован, начал поиски, встречался с историками, краеведами, очень увлекся этой темой. В конце концов он добрался до малоизвестной писательницы Надежды Ворониной, автора романа «Обитель греха». Действие в нем разворачивалось в давние времена. Воронина, кстати, утверждала, что она прямой потомок игумена монастыря, о котором шла речь в ее опусе.

– Простите, я плохо разбираюсь в церковной тематике, – прервала я хозяйку, – но разве тот, кто живет в монастыре, может иметь ребенка?