Аллергия на кота Базилио

Я захихикала. Не стоит делать далеко идущие выводы, основываясь на своих ощущениях. Мне показалось, что полковник встревожен, расстроен, торопится в офис, потому что выяснил что-то ужасное. В моей головушке забил фонтан жутких мыслей. И что оказалось? Толстяку просто захотелось в туалет.

Минут через десять, когда все устроились в комнате, Сеня посмотрел на меня и начал рассказывать:

– Сомнительно, что это развалины монастыря. Скорей всего, там когда-то был большой дом. При монастыре, как правило, есть коровник, хозпостройки, корпус, где монахи живут. Еще много чего, и, конечно, церковь. А в лесу руины одного здания. Кроме него, мы нашли погреб в земле.

– И постройке не так много лет. Похоже, ее возвели в конце девятнадцатого века, – добавил Леня. – Разрушили ее, вероятно, в начале двадцатого.

– И как ты это определил? – удивилась я.

– По кирпичам. В девятнадцатом веке в их изготовлении произошли глобальные изменения. Из ручного производства этот стройматериал перешел в промышленную отрасль… – начал Леонид.

– Остановись, – велел ему полковник, – простого ответа: «по кирпичам» хватит. Кузя, почему у тебя на компьютере мелькают фото?

– Он поиск ведет, – ответил Сеня, – хочет найти снимок Федора Гусева, того, кто землю в лесу купил, а потом подарил ее Николаеву и исчез. Значит, мальчики видели двух мужчин, которые лежали на земле?

– Вниз лицом, – уточнила я, – на головах мешки, руки разбросаны крестом. И столько же мужчин стояло рядом. Павлик к ним побежал, а Никита остался на месте. Он видел, как один из мужиков толкнул Пашу, тот упал на камень и разбил голову. При виде крови Никите стало плохо. Больше он ничего не помнит.

– Мальчик мог все придумать, – поморщился полковник, – сам толкнул приятеля, убил его случайно, потом прикинулся больным.

– Думаю, он сказал правду, – возразила я, – его воспоминания совпадают с рассказом Анастасии, соседки Марфы Кирилловны. Им с мужем велели лежать лицом вниз, не шевелиться ни при каких обстоятельствах, головы им чем-то накрыли. Бедный Павлик видел, как больные ждут «подземного монаха», и понял все по-своему, решил, что тех, кто лежит на земле, хотят убить, и попытался их спасти. Жаль ребенка.

– Аферисты были очень осторожны, они явно не хотели сесть в тюрьму. Навряд ли они решили убить мальчика, – высказал свою точку зрения Собачкин. – Мошенники при первых признаках того, что их могут раскусить, сливаются. В обыденной жизни стараются не нарушать правил, не хотят себе неприятностей. Скорей всего, бедного мальчонку просто толкнули, а он неудачно упал!

– Что вы нашли в развалинах? – спросила я.

– Никаких следов чьих-либо останков, – ответил Сеня, – чисто там.

– Бинго! – подпрыгнул Кузя. – Я нашел фотку Гусева. Интересно, откуда она? Идем по следу. Фото из альбома выпускника группы сто семь педвуза. Опубликовала его в Фейсбуке Наталья Рагозина и написала: «Ребята, если кто увидит этот пост, свяжитесь со мной. Нашему декану зимой стукнуло сто лет, он жив и бодр. Хочу собрать всех его дипломников, нашла наш общий снимок. На всякий случай подписываю кто есть кто. Вдруг не узнаете. Слева направо: Лена Викина, Федя Гусев, далее дружок его Григорий Николаев…»

Кузя замолчал.

– Говори, говори, мы слушаем, – приободрил Дегтярев нашего пловца в мутных водах Интернета.

– Гляньте на плазму, – предложил тот.

Я повернула голову и увидела два снимка.

– Кто это? – осведомился Кузя.

– Слева фото Григория Викторовича, – ответила я, – в альбоме, который нам показывала Софья Петровна, точь-в-точь такое было. А справа, наверное, Гусев.

– А вот и нет, – возразил Кузя, – наоборот! Справа – Николаев, слева – Федор!

Глава двадцать девятая

– Не понял, – нахмурился полковник.

– Тот, кого Софья Петровна называет Григорием Викторовичем, на самом деле Федор Гусев, – заявил Кузя.

– Этого утверждать нельзя, – остановил его Дегтярев, – Рагозина могла просто перепутать. Надо с ней связаться и поговорить. Найди ее контакты.

– Один момент, – воскликнул Кузя, – сейчас!

– А у меня вопрос по книге, которую написала Воронина, где рассказала о монахах-обманщиках, – осторожно начала я. – Опус когда опубликовали?

– В тысяча девятьсот шестьдесят первом году, – ответил владыка ноутбуков.

– Как у тебя получается одновременно в несколько компьютеров смотреть? – восхитилась я.

– Так у нашего парня два глаза, – без тени улыбки сказал Леня, – один смотрит направо, другой – налево. И вообще это наш киборг.

– Не умеет он читать со всех экранов, – возразил Сеня, – просто открыл еще одно окно и озвучил информацию.

– Посмотри-ка биографию Хрущева, – попросила я. – Когда он к власти пришел?

– Никита Сергеевич в тысяча девятьсот пятьдесят третьем году стал Первым секретарем ЦК КПСС, – затараторил Кузьмин, – в марте пятьдесят восьмого года стал председателем Совета министров СССР.

– Получил полный контроль над страной, – вздохнул Сеня, – и партийную власть захапал, и государственную. Прикинулся этаким веником, типа глуповатый я. А на самом деле был умным, жестким, уничтожил всех противников.