Аллергия на убийства

Вечер пятницы у меня был расписан по минутам. По дороге с работы зайду в прокат и возьму видеокассету. И не абы какую. Что-нибудь этакое добротное, старенькое и душещипательное вроде «Пародии на жизнь» (которую я и видела-то раза три-четыре, не больше), или «Задворки» (на сей раз версию с Сьюзен Хейуорд), или «Незабвенный роман» (любую версию). Определённо, я была настроена всласть поплакать. Почему? А бог его знает.

Так или иначе, наведаться в видеопрокат мне в тот вечер было не суждено — благодаря звонку от Харриет Гулд, моей соседки из квартиры напротив.

— Я хотела узнать, — робко начала она, — занята ли ты сегодня вечером, а если нет, то не пообедаешь ли со мной и Папиком?

— Попиком? — едва не задохнулась я.

— Да нет, Папиком, моим свёкром. Помнишь его?

Разве такое забудешь?

— А он снова приехал из Флориды? — глупо спросила я. И поёжилась.

— Только до завтрашнего утра! — захлёбываясь словами, поспешно ответила Харриет. — А у Стива вечером собрание, вот я и решила пригласить Папика поужинать и надеялась… что ты к нам присоединишься.

Ясное дело, рано или поздно всем нам придётся помереть, верно? Так вот, если б можно было выбирать, я бы предпочла, чтобы причиной моей смерти стали закупоренные холестерином сосуды как результат неумеренного потребления — в первоклассном кафе — чудесного, толстенького и горяченького сандвича с пастрами.[2] Ну а если у них кончится пастрами, сойдёт и солонинка. Но при всём том, что у меня буквально слюнки текли от одной мысли о вкусной еде, ничто не могло вернее отбить аппетит, нежели встреча с Папиком Харриет.

С Папиком Гулдом (он же Гус, он же Яйцечёс — особенно в кругу ближайших родственников) я познакомилась, когда он навещал сына и невестку в апреле и Харриет уговорила составить им компанию за ланчем. Поверьте, такую ошибку дважды не совершают.

— Нет, спасибо, поспешно отклонила и предложение. Объяснения, на мой взгляд, не требовалось.

— По-моему, он стал гораздо мягче со времени последнего приезда, — сообщила Харриет чуть ли не шёпотом.

— Рада за него. Но я всё равно пас.

— Пожалуйста, Дезире! Мне нужна моральная поддержка! — не отставала Харриет. — Умоляю тебя! — В её голосе сквозило отчаяние.

Уж и не знаю, тронули меня мольбы Харриет или удивительно зримый образ великолепного сандвича с пастрами и капустным салатом, картошечкой фри и солёным помидорчиком, но неожиданно я услышала собственный голос: — Так и быть, сдаюсь. — И, проклиная себя за мягкотелость, добавила: — Но ты у меня в долгу. Вечном.

* * *

Харриет и паскуда Папик поджидали меня перед конторой в шесть часов. Едва Папик узрел меня, его физиономия расползлась в широченной ухмылке, а вставные зубы ярко засияли на фоне золотистого флоридского загара. Этот старичок, разменявший девятый десяток, был одет очень опрятно: ладно сидящее коричневое твидовое пальто, отполированные до блеска тёмно-красные ботинки и коричневая шляпа. Шляпку он поспешно сорвал с убелённой сединами головы и учтиво поклонился. Глядя на него, такого маленького, субтильного — при росте в метр шестьдесят он весил не больше пятидесяти кило, — трудно было поверить, что за столь кротким фасадом прячется монстр.

— Ну-с, миссис Шапиро, — радостно заговорил он, — как же я рад вас видеть! Хорошо выглядите, между прочим. Особливо для девушки ваших лет. — Он игриво подмигнул и ткнул мне под рёбра скрюченным подагрой пальцем.

Харриет съёжилась.

На такси мы добрались до большого, запруженного посетителями ресторана на Нижнем Ист-Сайде, где Папик причащался в свои прошлые визиты в Нью-Йорк.

Неприятности начались с супа и продолжались до самого десерта.

— Хочу грибной суп с перловкой, — объявил он угрюмому официанту; высокий и тощий, тот выглядел не намного моложе Папика.

— Грибы и перловка у нас кончились. Сегодня очень хороша похлёбка из моллюсков, — бесстрастно сообщил официант.

— Я что, спрашивал вас про похлёбку из моллюсков? Не хочу никакой похлёбки. Я пришёл сюда ради грибного супа с перловкой.

— Послушайте, мистер, — громко парировал выведенный из себя официант, — если б у меня был грибной с перловкой, вы бы получили грибной с перловкой. Но я же не могу дать вам то, чего у меня нет, верно?

— Вот-вот, то же самое говорили здесь и в прошлый раз, — проворчал Папик.

— По-вашему, мы приберегаем его для особых клиентов, так, что ли?

— Откуда мне знать? С вас станется.

Официант, казалось, был на гране апоплексического удара.

— Я… вам… сказал… — медленно, с расстановкой, произнёс он, — у нас… больше… нет… грибов… и… перловки. — Тут его, наверное, сатана за язык дёрнул. — Хотите пойти на кухню и лично убедиться?

Папик, очевидно не ведавший о существовании риторических вопросов, с готовностью вскочил.

— Пошли, — подбодрил он изумлённого официанта, который только что сам посадил себя в лужу, предложив худшему в мире клиенту совершить экскурсию на кухню.

— Извини, Дез, — прошептала Харриет, едва свёкор оказался за пределами слышимости. — Мне и вправду показалось, что он стал немножко поприличнее.

— Что тут скажешь?