Аллигат. Исход

Сразу видно, кто в доме хозяин, — прислушалась Ольга. Не знала, почему ей стало интересно услышать, о чём они говорят. Возможно, не было чем себя занять. Или вдова напомнила ей себя недавнюю — неприкаянную и никому не нужную.

— Дорогая, она ещё молода, — возразил мужчина лет шестидесяти, но его не услышали.

Женщина продолжала высказывать наболевшее:

— Где мы её разместим с детьми? Как прокормить ещё четыре рта?

— Элизабет училась в пансионе и может найти место гувернантки или няни.

— В нашем городке? — повернулась ворчливая особа к мужу и одарила его презрительным взором.

— Поищет место в…

— А дети? Кто будет за ними смотреть? Не думаете же вы, что мои дочери станут няньками её детей?

— Она дочь моего покойного брата, дорогая. Я не оставлю её.

Женщина со злостью посмотрела на супруга:

— Кажется, вы забыли, что у вас самого две дочери и два сына, которых надлежит одевать, кормить, вывести в люди. Вот если бы тогда…

Ольга поморщилась, больше не слушая брюзжание тётки и уже жалея Элизабет и её тихих детей. Их ждала не только жизнь на грани нищеты, а и постоянные упрёки в неблагодарности.

Женщина повысила голос, и Ольга снова прислушалась:

— У него мыловарня. Завтра же пойду к миссис Эванз и всё разузнаю.

— Уймись, дорогая, — недовольно забубнил супруг. — Мистеру Шортеру лет будет поболе, чем мне. Да и Элизабет…

— Вот и хорошо, что старик. Если эта тихоня успеет родить ему сына, то после скорой кончины мистера Шортера ей отойдёт мыловарня. У него три дочери и всем заправляет старший зять, так что Элизабет следует поторопиться и не упустить своё счастье.

Ольга вздохнула, посмотрела на Мартина, улыбнулась ему и пошла к книжному киоску. Времени до отправления поезда оставалось мало, но она успеет взять у Элизабет адрес дяди и постарается что-нибудь придумать, чтобы вырвать её из лап недоброй родственницы.

Купив несколько детских книг, она подошла к вдове, поздоровалась и представилась.

— Простите, что нарушаю ваше уединение, но невольно я стала свидетельницей разговора вашего дяди и его супруги, — начала уверенно.

Что именно она услышала, делиться с женщиной не собиралась. Этого и не требовалось — Элизабет знала, с кем придётся жить под одной крышей.

— О, — протянула она, поднимая взор на неожиданную собеседницу, прикладывая носовой платок к носу. — Я знаю, что стану для них непосильным бременем, но… — ей не удалось сдержать слёзы. — Простите великодушно.

Вдова, в самом деле, оказалась крайне привлекательной. Нежный овал лица, небольшой нос, красивые русые волосы и глаза — большие, цвета спелых оливок, они приковывали взор. И на детей было приятно смотреть — воспитанные, чистенькие и ухоженные. Они поблагодарили леди за книги, которые получили в дар и отдали их матери.

Ольга одобрительно кивнула:

— Буду вам признательна, если вы дадите мне адрес, по которому я смогу с вами связаться. Возможно, мне удастся помочь вам и вашим детям.

Пока Элизабет без лишних слов писала адрес, её благодетельница достала из ридикюля кошель. Получив заветный листок, протянула вдове пять фунтов:

— Пожалуйста, примите в качестве поддержки, — улыбнулась она. — Не обижайте меня отказом, — предупредила поднявшуюся женщину, оказавшуюся с ней одного роста, явно намерившуюся отказать.

Раздался звук станционного колокола, известивший о начале посадки на поезд. Пассажиры засуетились.

— Купите что-нибудь детям, — вложила Ольга монеты в ладонь Элизабет. — В вашем положении любое участие придаст вам сил.

Пожелав ей и детям доброго пути, оглянулась на подошедших родственников. Дядюшка поспешил к носильщику, а тётушка алчным взором смотрела, как Элизабет прячет в ридикюль монеты. Она собралась что-то сказать Ольге, но та развернулась и ушла к ожидающему её Мартину.

— Вижу, ты обзавелась новыми знакомыми, — улыбнулся он ей.

— Элизабет вдова и у неё трое детей, — вздохнула женщина. — Её дядя и его жена…

Пока они шли к нужному вагону, она пересказала графу подслушанный разговор.

— Хочется ей помочь, — завершила рассказ. — Пока не знаю как, но придумаю.

— Я в этом ничуть не сомневаюсь, душа моя, — сжал её ладонь Мартин.

* * *

Из Бриксворта они возвращались последним поездом в прогретом вагоне первого класса. Ольга заново переживала вечер, когда в нелепом наряде, с мелочью в кармане и со спеленатым фолиантом ехала в Лондон в ледяном купе. Ехала в неизвестность.

Остановила взор на деревянном коробе, в котором лежал аллигат «№ 10» пфальцграфини Вэлэри фон Бригахбург.

Снова разволновалась.

Заметив её беспокойство, Мартин положил ладонь на короб, будто запечатывая его крышку:

— Мы прочитаем рукопись после реставрации.

Ольга согласилась. Перечить не имело смысла. Если лорд Малгри сказал «после реставрации», пусть так и будет. Пережитые события наложили отпечаток на её отношение к себе. Не хотелось никуда спешить, волноваться, ни о чём думать. Аллигат здесь, уже не потеряется и не покинет свой род. Она терпеливо подождёт год, необходимый для его восстановления.