Аллигат. Исход

По телу Ольги прокатилась дрожь:

— А барон Спарроу?

— Дата его смерти 19 июня 1867 года. Вы помните, что произошло в тот день? Последняя ваша запись в дневнике датирована 18 июня. Отбыть во Францию вы собирались 20 июня.

Она помнила ту среду. Перед глазами пронеслась череда воспоминаний. Вот она пакует кофр, пишет письма, едет на Аддисон Роуд. Помнит, как ждала прихода Эшли и открыла дверь Барту Спарроу. Помнит их разговор на лестнице и как толкнула мужчину. Помнит его мёртвую хватку. Всё же она убила его. А Шэйла выжила.

— Вы испытываете моё терпение, — раздул ноздри Антон Дмитриевич. — О каком убийстве вы помянули?

Ольга украдкой облизнула сухие губы.

— Вы хотите повторить мой опыт? Кажется, для этого нужно умереть, — тихо сказала она и, чуть подумав, добавила: — Скорее всего, с томиком Байрона в руках.

— Хм, — откинулся мужчина на спинку стула. — Я так и думал.

Глава 11

Всё прояснилось в один миг. Ольга вскинула подбородок:

— Так это вы подбросили книгу стихов в библиотеку. И я даже знаю, в какой момент.

Когда она обнаружила книжку-малышку в бардачке внедорожника, она уже тогда была близка к разгадке её появления на верхней полке стеллажа.

Антон Дмитриевич не стал отпираться:

— Вы отошли с полотенцем к кафедре выдачи книг. Я воспользовался моментом.

Ольга задохнулась от негодования:

— Вы спланировали мою смерть?! Знаете, кто вы после этого? — вскочила она с места.

Громкий возмущённый женский голос привлёк внимание немногочисленных посетителей кафе. Они повернули головы к фальш-перегородке, прислушиваясь к звукам вспыхнувшей ссоры. К уединившейся парочке спешил официант.

Ольга схватила сумочку, висящую на спинке соседнего стула, и гневно продолжила:

— Не удивлюсь, если узнаю, что в момент моего падения со стремянки вы стояли под дверью библиотеки и выжидали, чтобы… чтобы… — быстрым шагом направилась к выходу.

Конечно, он обо всём узнал из её дневника! Пришёл повторить изложенное, заранее зная, что из этого выйдет. Убийца! Он же не мог знать, что она вернётся и придёт в себя! Кстати, что он делал в воскресенье на фабрике? Они встретились у здания администрации, и мужчина выглядел не лучше её. С ним-то что произошло?

Антон Дмитриевич догнал её в вестибюле кафе, когда она, накинув пальто на плечи, выбегала на улицу.

— Ольга Егоровна, — схватил её за локоть, — подождите. Разговор не закончен.

— Закончен! Вы убийца! Вы!.. — вырвала она руку. Не хватало слов для выражения того, что она чувствовала. В душе клокотала смесь обиды, обманутого доверия, разочарования.

От неё не отставали:

— Вы не всё знаете! Мне необходимо попасть в то время!

Ольга остановилась.

— Я отдам вам томик стихов, — сморщилась презрительно. — Ключ от библиотеки у вас есть, стремянка на месте. Передайте от меня привет баронессе Спарроу. И позаботьтесь о её дочери после смерти… — не договорила. На глазах закипали жгучие слёзы.

— Да погодите же вы, — спешил он за ней, на ходу надевая пальто. — Выслушайте меня. Вы единственная, кто может помочь оборвать проклятие моего рода.

— Нет никаких проклятий. Всё в вашей голове, — бросала она на ходу, направляясь к автобусной остановке.

— Нет?! — вскрикнул мужчина раздосадовано. — Тогда как вы объясните это?

— Что? — остановилась Ольга и повернулась к нему.

В руке он держал сложенный лист, помахивая им. Беспокойно осмотрел женщину снизу вверх.

Она поёжилась, осознав, что её распущенные волосы и полы распахнутого пальто треплет пронизывающий ветер, бросая концы палантина на лицо.

— Вы простынете, — мирно сказал Антон Дмитриевич. Притянул Ольгу за полы пальто к себе и неуклюже запахнул его. Заглянул в полные слёз глаза. — Предлагаю пойти в машину и продолжить разговор там. Потом я отвезу вас домой.

Злость схлынула. Потерянный вид мужчины вызвал сочувствие. Сдвинутые брови, болезненный излом губ, отчаянный взгляд. Она вспомнила свой разговор с Мартином, когда отказала ему в покровительстве над ней и собственную убийственную ложь. В эти минуты Антон Дмитриевич снова чем-то напомнил лорда Малгри.

Картинка того разговора вспыхнула перед глазами. Ольга отчётливо увидела тяжёлую чёрную книгу на столе в библиотеке особняка на Аддисон Роуд и склонившегося над ней графа. Книга непростая, древняя. Магическая. Она держала её в руках: неприятную на ощупь, с потёртым растрескавшимся переплётом, вдавленной в него двойной золочёной пентаграммой и серебряной застёжкой с закрытым замочком. А что произошло с Ольгой? Разве не реинкарнация? Не перерождение души? Не сверхъестественный процесс, неподдающийся разумному объяснению, оказавшийся не иллюзией и не самовнушением? И перед ней человек, который может помочь найти ответы хотя бы на некоторые её вопросы.

Ольга унимала дрожь нервного возбуждения, согревалась в тёплой машине, пряча окоченевшие руки под полы расстёгнутого пальто.

— Хотите горячего чаю? У меня есть термос, — спросил Антон Дмитриевич, перебрасывая своё пальто на заднее сиденье внедорожника.

— И это предусмотрели, — недовольно проворчала она.

— Так хотите или нет?

— Давайте. Что вы собирались мне показать?

Он передал ей лист: