Аллигатор

— Мне их справка не нужна. Я просто знаю, что они в ней напишут. Мне нужна объективная справка, с выводами и предложениями. Понял?

Я молча кивнул головой.

— Каковы сроки, Юрий Васильевич?

— Чем быстрее, тем лучше. А так — месяц.

— Что мне сказать своему начальнику отделения?

— Ничего. Я сам ему скажу об этом задании. Если больше вопросов нет, тогда можешь идти, я тебя больше не задерживаю.

Я встал из-за стола и молча направился к двери. Идя по коридору, я размышлял о порученном мне задании. Я хорошо знал Костина, поэтому вполне серьезно относился ко всем его поручениям. Если он, что-то поручал кому-то, то это было вызвано каким-то его вторым и пока не совсем понятным мне чувством.

Я открыл дверь и вошел в свой кабинет. Сев за стол, я открыл журнал регистрации розыскных дел и стал выписывать фамилии пропавших женщин и номера розыскных дел.

— Что, опять новое задание? — ехидно спросил меня начальник отделения.

— Угадали, — коротко ответил я ему.

— Я так и думал, — произнес он. — Жалко, что у нас в управлении нет должности офицера по особым поручениям начальника управления, ты бы точно занял эту должность.

— Вы не мне это говорите, а ему. Может быть, мне посоветовать ему подобные вопросы предварительно обговаривать с вами?

Он замолчал и, достав из ящика стола газету, углубился в чтение.

* * *

Сергеев Алексей Васильевич, 1943 года рождения, сидел на скамейке в привокзальном скверике и читал оставленную кем-то газету. До отправления электрички Казань — Нижние Вязовые оставалось чуть больше часа. Он достал из кармана пиджака пачку «Авроры» и вынул из нее сигарету. Похлопав себя по карманам, достал коробку спичек и прикурил. Выпустив струю голубоватого дыма в небо, про себя отметил, что не припомнит такой жары в самом начале мая.

Неожиданно его внимание привлекла молодая женщина двадцати трех — двадцати пяти лет, которая вела за руку плачущего ребенка. Ребенок не хотел идти и упирался своими ножками в асфальт.

— Ты почему не слушаешь свою маму? — грозно обратился он к ребенку. — Ты посмотри только какая красивая она у тебя. Мне стыдно за тебя!

Мальчик замолчал и испуганно посмотрел на незнакомого дядю, а затем перевел свой взгляд на мать. Женщина подняла его на руки и посадила его на другой конец скамейки.

— Спасибо вам, а то я просто не знала, как остановить его плач, — произнесла женщина, вытирая лицо ребенка носовым платком.

Она с интересом посмотрела на незнакомца, отмечая про себя его неплохие физические данные. Что греха таить, Бог сполна наделил его всем этим. Рост Сергеева был где-то под метр восемьдесят пять, он был широк в плечах, с развитой мускулатурой. Грудные мышцы рельефно выпирали из-под его рубашки. Лицо его было не столь симпатично, но и не столь некрасиво. А вот темные каштановые волосы и лучезарная белоснежная улыбка делали его лицо довольно привлекательным и интересным. Он хорошо знал, что нравится женщинам и часто использовал это в своих целях.

Он с нескрываемым интересом посмотрел на женщину. Почувствовав на себе его пристальный взгляд, она невольно засуетилась и покраснела оттого, что не знала, как себя вести под этим взглядом.

— Мужчина, вы что меня так рассматриваете? На мне нет узоров!

— Это кто вам сказал об этом? — сказал он и улыбнулся. — Вам никогда не говорили, что вы очень красивая женщина?

От этих слов она еще больше смутилась и покраснела.

— Вот видите, вы покраснели. Значит я прав, что вам про это еще никто не говорил.

Женщина подхватила ребенка и направилась в сторону пригородной платформы. Сергеев снова достал сигареты и закурил. Прикрыв глаза от солнца, он посмотрел в сторону удаляющейся от него женщины, отмечая про себя ее несомненные достоинства — красивую фигуру и длинные стройные ноги.

Он невольно вспомнил свое детство. В семье, где он рос, были практически одни женщины. Отец после его рождения оставил семью и ушел жить к соседке, с которой крутил любовный роман последние три года. Мать и три его сестры, карабкались в этой жизни, как могли. Он часто донашивал старые вещи, которые приносила откуда-то его мать. С этого времени он просто возненавидел женщин в лице круглой, словно шар, соседки. Ему тогда казалось, что все его трудности исходят именно от окружавших его женщин. Сестры заставляли его убирать квартиру, таскать из колонки воду, колоть дрова и выполнять другую тяжелую по дому работу.

Лишь поздно вечером, оказавшись в своей постели, он предавался своим сокровенным мечтам о том, как он отомстит им, когда вырастет. Он часто рисовал в своем детском воображении кровавые акты возмездия. Он словно наяву слышал их болезненные крики о помощи и видел кровь, обильно текущую по их телам.

В 1960 году, когда ему исполнилось семнадцать лет, его посадили за зверское изнасилование одноклассницы. Тогда он впервые в своей юной жизни почувствовал свое физическое превосходство над ней. Выбор его был не случаен. Он ненавидел ее с самого первого класса, когда молодая учительница посадила его с ней за одну парту.

— Мила, я очень тебя прошу, подтяни, пожалуйста, Сергеева. Ты же видишь, что он не вылезает из двоек.