Аллигент

Он начинает вставать, и я пинаю его в бок, и он снова неуклюже растягивается. Потом я прижимаю свою ногу к его груди, прямо под горлом, и наши глаза встречаются, у него распахнутые и наивные глаза, ничего похожего на это, у него внутри нет.

- Ты не особенный, говорю я. - Мне тоже нравится причинять людям боль. Я могу делать тяжелейший выбор. Разница в том, что я делаю это иногда а ты всегда и это делает тебя злым.

Я перешагиваю через него и снова иду вниз по Мичиган-авеню. Но прежде, чем я делаю чуть более нескольких шагов, я слышу его голос.

- Вот именно поэтому я и хочу ее, произносит он дрожащим голосом.

Я останавливаюсь но не поворачиваюсь. Не хочу видеть его лицо прямо сейчас.

- Мне нужна сыворотка потому что я устал быть таким, говорит он. - Я устал совершать плохие поступки и от того что мне это нравиться, а затем задаваться вопросом, что не так со мной. Я хочу покончить с этим. Хочу начать все сначала.

- Не думаешь ли ты, что это поступок труса? я говорю через плечо.

- Я думаю мне все равно так это или нет, говорит Питер.

Я чувствую что гнев, который нарастал внутри меня начал уменьшаться когда я пальцами перевернул флакон внутри кармана. Я слышу, как он поднялся на ноги и отряхивает снег с одежды.

Не пытайся снова связываться со мной, говорю я, и я обещаю, что позволю тебе начать все сначала, когда со всем будет покончено. У меня нет причин воспрепятствовать этому.

Он кивает и мы продолжаем двигаться по нехоженому снегу к зданию, где я в последний раз видел маму.

Глава 47

В коридоре беспокойно тихо, хотя здесь повсюду люди. Одна женщина толкает меня плечом и затем бормочет извинение, а я двигаюсь поближе к Калебу, чтобы не потерять его из виду. Иногда все, о чем я мечтаю, -это быть на несколько дюймов выше, чтобы мир не казался сплошным скоплением людей.

Мы двигаемся быстро, но не слишком. Чем больше охранников я вижу, тем сильнее чувствую, как внутри меня растет давление. Рюкзак Калеба с чистым костюмом и взрывчаткой болтается на его пояснице, когда мы идем. Люди двигаются во всех направлениях, но вскоре мы приходим туда, куда незачем кому-то идти..

"Я думаю, с Карой что-то случилось", -Говорит Мэтью. "Свет должен быть уже выключен".

Я киваю. Я чувствую спрятанный у меня за спиной пистолет, скрытый под моей мешковатой рубашкой. Я надеялась, что не придется его использовать, но кажется, придется, и даже тогда этого может быть недостаточно, чтобы пробраться в Оружейную лабораторию.

Я касаюсь руки Калеба, и Мэтью останавливает нас посередине коридора.

"У меня есть идея", - говорю я. "Мы разделимся. Калеб и я побежим в лабораторию, а Мэтью устроит что-то вроде отвлекающего маневра".

"Отвлекающий маневр?"

"У тебя есть пистолет, так?" - говорю я. "Выстрели в воздух".

Он колеблется.

"Сделай это", - говорю я сквозь стиснутые зубы. Мэтью достает свой пистолет. Я беру Калеба за локоть и веду его дальше по коридору. Через плечо я вижу, как Мэтью поднимает пистолет над головой и стреляет прямо в одну из стеклянных панелей над ним. Как только раздается резкий звук, я срываюсь с места и бегу, тяну Калеба за собой. Крики и звук разбивающегося стекла заполняют пространство, и охранники бегут за нами, не замечая, что мы бежим не в общежитие, а туда, где нас не должно быть.

Это странно чувствовать, как мои инстинкты и подготовка в Бесстрашных активизируются. Мое дыхание становится более глубоким, чем даже когда мы шли по пути, с которым мы определились этим утром. Мой разум кажется более острым и ясным.

Я смотрю на Калеба, ожидая увидеть в нем то же самое, но кажется, что вся кровь ушла с его лица, и он с трудом дышит. Я крепко держу его за локоть чтобы он не терял равновесие.

Мы поворачиваем за угол, обувь скрипит на кафеле, и перед нами появляется пустой коридор в зеркальным потолком. Я чувствую прилив гордости. Я знаю это место. Мы близко. У нас получится.

"Сто!"- кричит голос позади меня.

Охранники. Они нашли нас. "Стойте или я буду стрелять!"

Калеб вздрагивает и поднимает руки вверх. Я тоже поднимаю руки и смотрю на него.

Я чувствую, как все замедляется внутри меня, и мой мысли, и мое сердцебиение.

Когда я смотрю на него, я не вижу того трусливого юношу, который продал меня Джанин Мэтьюс, и я не слышу извинения, которые он приносил после.

Я смотрю на него и вижу мальчика, который держал меня за руку в больнице, когда мама сломала запястье, и говорил, что все будет хорошо.. Я вижу брата, который за день перед Церемонией выбора сказал мне делать свой собственный выбор. Я думаю о всех замечательных вещах, которые в нем есть-

умный, и увлеченный, и внимательный, спокойный, и, серьезный, и добрый.

Он часть меня, и всегда ей будет, и я тоже часть его. Я не принадлежу ни Отреченным, ни Бесстрашным ни Дивергентам. Я не принадлежу Правительственной организации или эксперименту, или границе. Я принадлежу людям, которых люблю, и они принадлежат мне- они и любовь и преданность, что я им даю, определяют, кто я есть намного больше, чем любое слово или фракция когда-либо могли.