Аллигент

- Я делаю кое-что. Я создаю новый мир, - произносит она, её голос становиться таким тихим, что я едва слышу. — Я была Отреченной. Я знаю намного больше, чем ты, Беатрис Приор. Я не знаю, как тебе это сойдет с рук, но я обещаю тебе, что ты не будешь иметь места в моём новом мире, в особенности рядом с моим сыном.

Я слегка улыбаюсь. Я не должна, но под действием той тяжести, что бежит по моим венам, жесты и эмоции сдерживать труднее, чем слова. Она верит, что Тобиас принадлежит ей. Она не знает правды, не знает, что он принадлежит самому себе.

Эвелин выпрямилась и скрестила руки на груди. — Сыворотка правды показала, что ты может быть и дурочка, но ты точно не предатель. Ты можешь идти.

— А что насчет моих друзей? — спрашиваю я вяло. — Кристина, Кара. Они не делали ничего плохого. — Скоро мы поговорим с ними, — отвечает Эвелин Я стою, хотя чувствую слабость и головокружение после сыворотки. Комната полна людей, стоящих плечом к плечу, и я не могу найти выход пару долгих секунд, пока кто-то не берёт меня за руку, парень с тёмной кожей и дикой улыбкой - Юрайа. Он доводит меня до двери. Все начинают разговаривать.

Юрай ведет меня по коридору к лифту. Дверь лифта открывается сразу, как только он касается кнопки и я следую за ним, я по-прежнему плохо держусь на ногах. Когда двери закрываются, я говорю. — Как думаешь, рассказ о беспорядке и о троне было слишком?

- Нет. Она ожидала, что ты будешь импульсивной. Она могла бы заподозрить что-нибудь, если бы ты вела себя иначе.

Я чувствую, как всё внутри меня вибрирует энергией, в ожидании того, что значит достичь чего-то. Я свободна. Мы намерены найти выход из города. Больше никакого ожидания, расхаживания перед камерой, попыток получить ответы, которые я всё равно не узнаю от охранников.

Этим утром они сказали мне пару слов о новых приказах афракционеров. Прежние члены фракций должны держаться ближе к штабу Эрудиции и смешиваться в своеобразные фракции, не более четырёх человек в каждом жилище.

Мы также должны меняться одеждой. В результате указа я получила жёлтую рубашку Дружелюбных и чёрные штаны Искренних.

- Хорошо, пойдём этим путём... - Юрайа выводит меня из лифта. Этаж штаба Эрудиции полностью сделан из стекла, даже стены. Солнечный свет преломляется через него и отливает радугой этаж.

Я прикрываю глаза одной рукой и следую за Юрайа в длинную узкую комнату с кроватями, стоящими по обе стороны. Напротив каждой кровати есть стеклянный кабинет для одежды и книг, маленький стол.

- Меня приняли в спальню Эрудитов, - говорит Юрайа. - Я уже занял кровати для Кристины и Кары.

На кровати, рядом с дверью сидят три девушки в красных рубашках - Дружелюбные, полагаю - с левой стороны комнаты более взрослая женщина лежит на одной из кроватей, её очки свисают с одного уха, она, возможно, одна из Эрудитов. Я знаю, что должна перестать определять к какой фракции принадлежит человек, видя его, но от старой привычки трудно отказаться.

Юрайа плюхается на одну из кроватей в дальнем углу. Я сажусь на другую кровать рядом с его, наконец довольная тем, что я свободна.

— Зик говорит, что иногда требуется немного времени, чтобы Афракционеры смогли снять обвинения,— говорит Юрайя.

На миг я чувствую облегчение - сегодня все, о ком я заботилась выйдут из тюрьмы. Но потом я вспоминаю, что Калеб остаётся здесь, ведь он известный лакей Джанин Мэтьюс, и афракционеры никогда не отпустят его.

Но я не знаю, как далеко они зайдут, уничтожая след Джанин Мэтьюс, оставшийся в этом городе.

"Меня это не волнует", - думаю я, но знаю, что это ложь. Он по прежнему мой брат.

- Хорошо, - произношу я. - Спасибо, Юрайа.

Он кивает и прислоняется головой к стене.

-Как ты?- я сказал.

-Я имею ввиду...Линн.

Юрай дружил с Марлен и Линн с тех пор, как я знала их, и теперь они обе мертвы. Я чувствую, что я могла бы понять , после всего, Я потеряла двух друзей тоже, Ал под давление посвящения и моделирования, моих собственных опрометчивых поступков. Я не хочу притворяться и говорить, что наши страдания - одно и то же. С одной стороны,  Юрайа знал свои друзей лучше, чем я.

- Я не хочу говорить об этом,— Юрайа качает головой. — Или думать об этом. Я просто хочу продолжать идти вперед.

- Ладно. Я поняла. Просто... скажи мне, если будет нужна....

— Конечно,— он встает и улыбается.

— Ты в порядке, да?

— Я сказал маме, что зайду к ней сегодня вечером, так что я уже ухожу. О, чуть не забыл сказать, Четыре сказал, что он хочет встретиться с тобой чуть позже.

Я выпрямляюсь. — Правда? Когда? Где?

— После десяти в Миллениум Парке. На лужайке, — он ухмыляется, — не обольщайся, иначе твоя голова взорвется.

Глава 4. ТОБИАС.

Моя мать всегда сидит на краях вещей : стульев,выступах,столов,как будто она подозревает ,что ей придется мгновенно бежать.На этот раз это старый стол Джанин в штаб-квартире Эрудтов,она сидит на краю ,ее пальцы ног сбалансированы на пол , а позади нее облачный свет светящегося города.Она женщина , мускулы которой вплетены вокруг костей.