Аллира

Нет, просьбу мою все-таки выполнил, но отчего-то старался больше не встречаться со мной глазами и после этого отстранился окончательно, что тоже не добавляло радости. Да еще Рум подливал масла в огонь, наотрез отказываясь со мной разговаривать после того, как узнал, что я все-таки нашла способ побеседовать со скорром с глазу на глаз. Точнее, первые полчаса он вообще не мог сказать ничего вразумительного. Только метался от одного дерева к другому, бешено светился и потрясал призрачными кулаками так яростно, что я боялась – врежется на полном ходу. Потом завис у меня перед лицом, прорычал что-то непереводимое, а затем со стуком сомкнул челюсти, всплеснул руками, умчался. И теперь поглядывал на меня исключительно сверху, ни на мгновение не отлетая дальше, чем на двести шагов, и неизменно преследуя мохнатого проводника везде, куда бы он ни отправился.

В общем, теперь вы понимаете, почему я так мало смотрела на окружающую нас красоту, так много думала в эти дни и с таким облегчением вздохнула, завидев за одним из каменных выступов первый намек на легендарный город демонов – огромную, иссиня-черную скалу, надвое разделенную узким проходом, который, казалось, был сделан великанским мечом поистине немыслимого размера.

Когда мы сумели приблизиться настолько, что стали видны детали, то выяснилось, что посреди ущелья, прямо на тропе, возвышались массивные, наполовину разрушенные ворота, некогда отделявшие царство Иира от остальных гор. Когда-то давно они выглядели красивыми и даже, наверное, роскошными, колонны, что их поддерживали, несли на себе прекрасные барельефы, да и вымощенная ровными плитами дорога наверняка была удобной и ухоженной.

Тогда как сейчас высокие колонны лежали на земле, поеденные временем и сильными ветрами. Изящные рисунки практические стерлись. Прекрасные барельефы по краям откололись, надписи под ними стерлись или были старательно сбиты. Некогда белоснежный камень за прошедшие века потемнел и покрылся грязными разводами, а золотистые прожилки между камнями оказались грубо выдранными чьими-то жадными пальцами.

– Врата Иира… выходит, он действительно существует? – шепотом спросил Рес, настороженно разглядывая некогда величественные врата.

Ширра молча прошел мимо, не удостоив руины даже мимолетным взглядом, а потом так же молча устремился вперед, будто и не было во всем этом никакой тайны. Будто не веяло от развалин неведомой мощью и не замирало сердце при виде столь явного свидетельства печального прошлого нашего немолодого, в сущности, мира. Хотя, возможно, он просто привык?

Вздохнув, я заставила себя отвести взгляд от разрушенных ворот и следом за скорром вошла в узкий проход, откуда-то чувствуя, что не стоит задерживаться здесь слишком долго.

Оно и неудивительно: как только мы миновали врата, царящая вокруг тишина стала воистину угнетающей. Обычно в горах такого не встретишь – где-то камешек упадет, застучав по скалам, где-то птичка, пролетая мимо, негромко чирикнет… как и в лесу, в горах царила своя, невидимая простому глазу жизнь. Однако конкретно эти горы казались по-настоящему вымершими, поэтому идти по тесному проходу было до крайности неуютно. И меня не единожды посетила мысль, что это – прекрасное место для ловушки.

Когда наконец ущелье все-таки закончилось, я первая прибавила шагу и оказалась рядом со вторыми воротами Иира чуть ли не быстрее Ширры.

Тот словно не заметил – неторопливо миновав покосившиеся колонны с чуть лучше, чем на первых, сохранившимися рисунками, он только у самого выхода ненадолго обернулся. Дождался, пока его нагонят остальные. А затем, хмуро покосившись на болтающегося в небе Рума, выразительно указал вниз.

Подойдя к краю последней плиты, я послушно глянула и приглушенно ахнула!

То, что открылось мне внизу, с трудом поддавалось описанию. Огромная плодородная долина, буквально утопающая в зелени. Вековые деревья невообразимой высоты с неимоверно широкими, прямо-таки великанскими кронами, закрывающие собой почти половину неба. Цветущие лианы, дикий папоротник, настойчивые вьюнки, заполонившие собой все вокруг, а между ними стояли посеревшие от времени, частично поросшие мхом, потрескавшиеся и потемневшие на солнце, но по-прежнему прекрасные скульптуры.

С такого расстояния я не смогла различить лиц, прошедшие годы многое стерли, а разросшиеся леса почти поглотили большую часть некогда великого города. Разрушились здания, обвалились причудливо изукрашенные купола, рухнули храмы и потрескались каменные плиты, вымостившие широкие и удобные дороги. Почти неотделимы от корней стали белоснежные стены, однако статуи… статуи все еще стояли нетронутыми. И их красоту не смогли уничтожить ни ветра, ни дожди, ни время.

Мужчины, женщины… великолепно сложенные, недостижимо прекрасные и все до единого крылатые… дети Двуединого… почти что боги… тот самый легендарный народ, который, если верить легендам, когда-то населял эти горы.