Алло, милиция?

— Алексей! Морда опухшая, перегар… Проветрить — быстро! У вас шмонит хуже, чем в обезьяннике дежурной части. Посмотри на образцового молодого следователя. Евстигнеев Егор Егорович. Чисто выбритый, в костюмчике, белой рубашке, при галстуке. Без перегара! Хоть на витрину.

Егор, стоявший спиной к Папанычу, готов был спорить на сто баксов, что тот при последних словах или подмигнул, или ухмыльнулся. Типа: покажите лощёной болонке правду из жизни овчарок.

Дождавшись его ухода, первым делом раскрыл портфель.

— Парни! Банкета не обещаю, у меня только студенческая стипендия. Просто поправьте здоровье.

Две стеклянные бутылки по 0.5, наполненные мутноватой жидкостью, наверняка — столь же неприятной, как и опробованная в плацкарте Москва-Минск, произвели должное впечатление.

— А пацан-то с понятием. Меня, кстати, Васей зовут. Погоняло — Трамвай.

Сидевший напротив Алексея опер тщедушного телосложения извлёк из сейфа «Макаров» и вместо стрельбы ловко подцепил крышечку выступом магазина. Несложно было догадаться, что это применение пистолета было гораздо более частым, нежели задуманное его конструктором.

Алексей открыл бутылку о край стола и влил в себя залпом, откинув назад голову.

— Спасибо, студент. Вовремя. Прости, что тебе не оставил. Меня просто Лёхой зови.

Егор присел на стул спиной к окну, не повторяя ошибку.

— Меня, естественно, тоже без отчества. Я на пятом курсе юрфака, на практике в следствии, временно исполняющий обязанности. Поэтому перья не распускаю. Вильнёв сказал — у вас шухер по поводу взрыва на Калиновского, в группу надо кого-то включить от отделения. Он и отправил меня как нихрена не умеющего, чтоб не отвлекать основной состав. Опыта набираться.

— Егорка, я тебе так скажу, — Лёха утёр рот от остатков пивной пены. — Ничему ты у нас не научишься. Сыщики должны идти впереди как разведка, а следователь протоколировать найденное, чтоб доказательства принял суд. Мы так и называем вас — машинописьки с высшим образованием. Кстати, хорошо печатаешь?

— Не знаю. Не пробовал.

Опера заржали.

— Вот этому научим без проблем, — поправил соседа Вася-Трамвай. — Будешь печатать за нас несекретные бумаги, мигом наблатыкаешься. Но на девяносто процентов наша работа секретная, и к ней ты, конечно, не допущен, штатский.

— Ежу понятно. Но, парни, я же не первый год замужем. Если есть рабочие руки, работа для них найдётся всегда.

— Само собой. Портфельчик вместительный?

Лёха взял пустую пивную бутылку, вторую у Василия, а затем открыл платяной шкаф, в котором обнаружилась некоторая коллекция стеклотары — пивной, водочной и из-под дешёвого плодового вина.

— Нужно сдать в ближайшем пункте и на вырученный капитал купить бутылку водки, — догадался Егор. — Запросто, с меня корона не упадёт. Только время ещё — начало третьего. Поговорим сначала о деле, идёт?

— О, товарищ не понимает, — протянул Василий. — Думает, мы здесь только водку пьянствуем, и уже в начале третьего трубы горят, ждут продолжения банкета. Скажи, студент, ты на Новый год хорошо отдохнул?

— Грех жаловаться.

— Так и мы не жалуемся. Вот только отдохнуть нам дали всего ничего. С 2 января — на службу. Установили и опросили практически всех, кто тёрся рядом с грёбаным гастрономом. Больше двухсот человек! И вот только теперь начальство намекнуло: можно не напрягаться. Нихрена полезного не нашли. Зато бумаги исписали — любому проверяющему есть что показать. Дальше выделяются двое молодых — Лёха, а теперь ещё и ты. Будете изображать, что розыск продолжается. Хоть все следы, если они и были, давно остыли или затоптаны. Так, Лёха?

— Добавь, Вась, что до сегодняшнего дня городское руководство и КГБ гадили нам на мозги: ищите и находите. После дня походов по квартирам, когда во рту сухо, руки болят от писанины, и вообще тошно, потому что из каждой второй квартиры нас посылают нах, приходишь в РОВД, чтоб отчитаться Папанычу за весь день и вечер, а после должен выпить хотя бы сто грамм. Не примешь — сойдёшь с ума, застрелишься или пальнёшь в какую-то тупую заявительницу, потому что расследуешь убийство с четырьмя трупами, а она требует, чтобы уголовный розыск искал её мопса, типа похищенного, на самом деле сбежавшего.

— Картина ясна, — Егор почесал затылок в ёжике коротко стриженых волос. — Парни… я ничего нового не придумаю. И вы точно куда опытнее меня. Но есть предположение, что вы, задолбанные бессмысленной беготнёй, могли упустить что-то важное, если глянуть в целом. Предложение такое: Алексей… Прости, Лёха. Предлагаю так. Раз мне вместе с тобой изображать видимость движухи, расскажи спокойно и предметно, что там произошло и что реально известно. Потом лечу за водкой, как обещал.

— Две яблочного крепкого по 0.5 за 92 копейки и плавленый сырок. На водку там не наберётся, — прикинул Василий. — Лёха! Уважим просьбу новобранца? Потом, парень, прими с нами — и домой. Практику тебе отметят, не ссы.

Младший из оперов уложился в пять минут. Егор уточнил:

— Не могу понять мотив. Какие версии?