Алло, милиция?

– Он выехал из Минска в обед в понедельник одиннадцатого. С Бекетовым на двух машинах. Бекетов вернулся чрезвычайно рано – к утру.

– Ты считаешь, он не был в Москве?

– Не знаю. Со слов Инги – стал совершенно бешеным.

После секундной паузы подполковник спросил:

– Где машина Бекетова?

– Вчера видел. Без следов аварии. Но если просто крыло помято, запросто мог отремонтироваться по-срочному, пока мы гоняли в Лепель.

– То есть ты тоже подозреваешь, что Бекетов убил предполагаемого любовника жены?

– Допускаю. У Бекетова вишнёвая «шестёрка». Надо осмотреть машину Кучулория и следы краски. Могу поинтересоваться, на чём он ездил?

– Чёрная ГАЗ-24. Егор, я хочу, чтоб ты съездил в Ярцево.

– Сегодня? – он с неудовольствием подумал, что обещанное Инге шоу пролетает, либо придётся обеих девушек повесить на валенка Лёху.

– На следующей неделе. Разбирается милиция, наши коллеги из Московской области держат руку на пульсе, но пока не вмешиваются. Будь готов к выезду.

Короткие гудки. О том, что срываться с практики будет сложнее, не успел предупредить. Зато вроде бы пропал холодок, возникший, когда напророчествовал смену Брежнева Андроповым. Ладно…

Ещё звонок. Она уже была на работе.

– Слушаю.

– Инга! Гиви Кучулория погиб. Когда ехал на машине в Москву с Бекетовым.

– Чёрт…

– Инга! Беги! Всё бросай и беги как можно дальше!

– Не могу. Завтра поговорим. Шеф идёт.

Гудки. Собеседники Егора сегодня взяли манеру бросать трубку, не попрощавшись.

Наконец появился Вильнёв.

– Привёт, орёл. Оклемался?

– Чуть-чуть. Домой хочу. Отоспаться.

– Успеешь, – тот разделся и уселся за свой стол. – Колись.

– С песней и с радостью. В чём?

– В том, что стучишь на нас в КГБ.

– Все люди делятся на тех, кто стучит и кто перестукивается. А с чего вы так решили?

– С твоих пьяных вчерашних признаний.

Если бы не предупреждение водителя, Егор бы лихорадочно думал, как выкрутиться. Сейчас всё просто – надо уйти в отрицалово.

– Вот как? Я назвал управление, меня завербовавшее, офицера-куратора, у которого стою на связи, его телефон, свой оперативный псевдоним, задание?

– Ну вот! – расцвёл Вильнёв. – Значит, признаёшь. Это не криминально. И даже, наверно, благородно, служишь Отечеству сразу на двух фронтах. Но как ты думаешь после этого сослуживцам в глаза смотреть?

– Не знаю… Помогите мне! Я как на исповеди всё расскажу. А что с этим делать – сами решайте. Только пока никому, – Егор сделал паузу, словно собираясь с мыслями. – Я и правда агент. Позывной ноль-два-ноль-три. Офицера связи по фамилии не знаю. Обращаюсь к нему просто: «сэр». Его номер ноль-один-семнадцать.

– Задание?

– Внедриться. Дальнейшие инструкции получу позже. Каждый вечер включаю приёмник и слушаю Би-Би-Си, там кодовые слова вшиваются в текст передачи новостей.

– Так чей же ты агент?

Егор изобразил жесточайшие колебания перед тем как заявить: I am a British spy in the service of Her Majesty the Queen! I am MI6 agent[17]!

Капитан, естественно, разобрал только слово «бритиш». Его несколько мутное сознание уцепилось за другое.

– 02–03 – это номер «уазика» из дежурной части. 01–17 – «Волги» начальника РОВД. Су-ука! Ты меня развёл!

– Как и вы меня. Я же себя знаю. Выпью – и спать.

– Мордой в салате. Ира Безрогова тебя салфеткой обтирала. В общем, правильно поступил. Стукачи или вообще не пьют, чтоб потом донести: все бухали, а я не такой. Либо пьют и слушают, что другие выболтают. Но сначала песню орал, за неё чуть в бубен не получил.

– Ни хрена не помню. Что за песня?

– «Прорвёмся, ответят опера!» Ты – урод конченый! Посмел на вечерине следователей горланить песню про оперов!

Егор, развеселившись, начал выстукивать ритм по крышке стола:

Да! А пожелай ты им ни пуха ни пера.
Да! Пусть не по правилам игра.
Да! И если завтра будет круче, чем вчера,
«Прорвёмся», – ответят опера.
Прорвёмся, опера![18]

– Слушай, хорошая песня, только не к месту. Где ты её слышал?

– Сэр ноль-один-семнадцать по телефону напел. Короче. Не помню. Кто-то на гитаре в общаге лабал, два или три года назад. Кроме припева ничего в голове не осталось.

– Ладно. Начальник отделения велел тебя домой отпустить. Отсыпаться. С понедельника начнёшь. Правда, ты вполне неплохо выглядишь. Так может…

– Начальник же сказал – домой. Значит – домой. Иду выполнять приказ.

Больше всего хотелось не домой, а отловить Ингу. Если надо – связать. Утащить от Бекетова, опасного как цунами. Или просить Сазонова, чтоб её задержали по любому надуманному поводу. В психушник заперли как диссидентку, вздумавшую кричать: долой КПСС.

Ничего реального Егор не придумал и отложил решение на завтра.

Глава 18

Девушки явились с минутным вежливым опозданием. Увидев Элеонору, спутницу Инги, Егор прикусил губу, чтоб не заржать. «Сменщица» вышагивала в сапогах на каблуках нереальной высоты, в них, верно, была выше будущего работодателя. Тем более – опера. Лёха нервно дёрнул щекой, когда Егор шепнул ему: «Что примолк? Обещал уговорить? Ну, убалтывай!»