Алло, милиция? Часть 2

— Бегу!

— Не мне. Захару. Подъедешь к нему, скажешь — от меня.

— Мне ещё медсправку делать…

— Не важно. Сегодня сдашь экзамен. Но к получению прав донеси справку обязательно, иначе подведёшь хорошего человека.

Из-за экзамена Егор сорвался с репетиции намного раньше. Гаишник Захар, рекомендованный Папанычем, хмуро оглядел будущий источник повышенной опасности на дорогах и спросил:

— Почему без фото, без справки медицинской, без справки об окончании автошколы?

— Папаныч сказал — срочно к вам. Я вот сразу с репетиции из филармонии…

— Лабух?

— Чуть выше, чем просто лабух. На подпевке у «Песняров».

— Врёшь!

— Справку от Мулявина мне проще принести, чем медицинскую.

— Охренеть… Так если от «Песняров», никакой Папанин не нужен! Идём.

Они вышли из здания ГАИ на Грушевской и сели в «шестёрку» с частными номерами.

Со словами «сейчас будешь сдавать экзамен», капитан отъехал метров пятьсот и тормознул у ближайшего гастрономчика колхозного вида, затерянного среди одноэтажных домов частного сектора. Там могло не быть нормального мяса и колбасы, но водка продавалась всегда.

Опустив ящик в багажник «Жигулей», Егор удостоился оценки «сдано» за вождение.

— Принесёшь фото и медсправку, считай — и теорию сдал, — просветил Захар. — Справки, кстати, выдаёт 26-я поликлиника в Первомайском районе. Папанин свистнет — тебе её на дом отправят. Но не затягивай.

— Да прямо сегодня! В воскресенье едем на гастроли по России.

— Вернётесь — с тебя пригласительный на концерт, — подмигнул капитан.

Егор поставил себе заметку на память — с пригласительным надо решить. Такой контакт в ГАИ полезен и весьма.

Организовав справку, Егор отправился на последнее для сегодняшнего дня дело — к Элеоноре. К его неудовольствию, в квартире уже находилась Валентина Ивановна. Секса и прочего интима он не планировал, но Кабушкина ему была просто неприятна. Кроме всего прочего, с ней он испытывал некомфортное ощущение, будто та видит его насквозь. А также знает гораздо больше, чем говорит.

— Ох, девочки! Даже с каждой из вас по одной бедному милиционеру сложно меряться интеллектом. Если на два фронта — сразу сдаюсь.

— Это мальчики любят между собой меряться разным, — ответила директриса, уже не ИО. — Девушки во всём, что не касается любви, предпочитают конкретность и определённость.

— Хорошо, давайте поговорим о любви к деньгам. Конкретно и определённо.

Он сел на стул, на котором в прошлый визит уплетал ужин, Кабушкина напротив, Элеонора стала сбоку и ровно посредине, чтоб не казаться на чьей-то стороне.

— Вот, молодой человек, наш отчёт за январь, на другом листике — за весь прошлый год.

Если наверху этих аккуратно отпечатанных страничек приписать «Прокурору Первомайского района, повинная», она дала бы начало уголовному делу томов на пять, а то и восемь. Самой Кабушкиной принесла бы лет двенадцать и пятнаху с конфискацией имущества Бекетову.

Доход с нескольких схем оказался невелик.

— Зачем же индпошив одежды?

— Для официальной самоокупаемости предприятия, мы на хозрасчёте. И для выполнения плана по обслуживанию населения.

— Почему вопрос в графе ювелирки?

— Потому что хитрых евреев, сидящих на золоте, проконтролировать невозможно, — откровенно ответила Валентина Ивановна, ничуть не смущаясь такой оценки собратьям по богоизбранной нации. — Поэтому они обеспечивают самоокупаемость точки и платят фиксированную мзду. Поднять нельзя — уйдут в другие КБО или в ремонтные пункты ювелирных магазинов.

Спрашивал Егор больше для порядка, чем ради придирок. Частный бизнес, умело прикрытый государственной ширмой, процветал и набухал деньгами.

Отдельный листок содержал сведения о материальном поощрении участников нелегальных схем. Бекетов забирал ежемесячно не менее десяти тысяч! Кабушкина на столько, естественно, не претендовала, но надеялась на прибавку по сравнению с долей зама.

— Вы хотите, если приплюсовать зарплату по ведомости, получать вдвое-втрое больше полковника КГБ?

— Хочу. И вы объясните, Егор Егорович, своим старшим товарищам, что за эти деньги я готова и дальше развивать, холить и лелеять «Верас». Если уйду, то моя преемница на этом месте, получив меньше, будет воровать и вас обманывать. Мне столько достаточно.

У Элеоноры на месте Прокофьевны вышло семьсот плюс оклад. Она увещевала:

— Егор! Десять тысяч ежемесячно и даже больше мы гарантируем. У нас есть предложения ещё от нескольких поставщиков. Если чуть изменить планировку, добавим комиссионку аппаратуры.

Цифры показывали, что сверх десяти тысяч остаётся ещё часть, идущая на пополнение оборотного капитала, и не меньше шестисот-семисот можно забирать самому Егору. Наверно, в удачные месяцы — не менее тысячи.

Жить можно. Инженеры на сто двадцать умудряются кормить семью.

— Девочки! Сколько экземпляров этой бумажки отпечатано?

— Два. Первый — тебе, второй у нас, — ответила Элеонора.