Алло, милиция? Часть 3 (СИ)

— Задачей советского уголовного судопроизводства является быстрое и полное раскрытие преступлений, товарищ капитан. Так гласит закон — Основы уголовного судопроизводства СССР. Органы внутренних дел работают в строгом соответствии с законом.

— Причём тут, мать твою, судопроизводство? Машину найдите, преступников поймайте, а потом уже в суд.

Егор по памяти и не точно процитировал статью вторую Основ, которую помнил наизусть лишь потому, что плакат с ней висел прямо над головой Вильнёва. Познания уголовно-процессуального права БССР нахватал весьма поверхностно, следователю с большего хватало.

Капитан, похоже, не дочитал Основы даже до второй статьи, не зная, что под судопроизводством в стране Советов закон подразумевает и предварительное следствие, что неудивительно: практически все дела, отправляемые следователями в суд, заканчивались обвинительным приговором или направлением в психбольницу для принудительного лечения. В общем, главное решение принимается задолго до суда и заставляет суд ему следовать.

— Спасибо за поправку, товарищ капитан!

— Свободен.

Самое смешное, он даже катнул пробный шар на вербовку. Туманно намекал: знаем, что у вас в милиции творится форменное безобразие, и когда КГБ придёт разгребать ваше дерьмо (куртуазное выражение «авгиевы конюшни» явно выходило за пределы культурного кругозора офицера), то Егору очень не помешает покровительство КГБ. Вербуемый настолько усердно вошёл в роль конченного дебила, что Ковальчук не стал развивать тему.

Лейтенант глядел на гэбиста коровьими глазами, а в голове крутился стишок из прошлой жизни:

Вся жизнь — борьба, мы в ней играем роль.

Кто — дерзкий, кто — надменный, кто — простой.

Есть палачи, диктаторы, герои,

А я горжусь своею — я тупой!

(команда КВН «Борцы»)

Покрутив в руках пропуск на выход, Егор двинул в противоположную сторону. В приёмной Сазонова сидел смутно знакомый офицер, что-то буркнувший, но потом узнавший внештатника.

— Виктор Васильевич теперь в другом кабинете.

— Подскажите, где.

— Не нужно. Если бы вы были в костюме Деда Мороза… Пусть даже Снегурочки с усами, и то уместнее.

— Мне как-то в гастрономе водку не продали. Говорят — в спецодежде не отпускаем.

— Они правы. Лучше присядьте. Я позову его сюда.

Ждать пришлось не более пяти минут, Сазонов примчался как ошпаренный. И злой.

— Думал, хоть что-то поменяется, когда меня повысят до начальника Минского гороблуправления. Ничего! Что студент, что лейтенант, ты выдёргиваешь меня как пацана. Сейчас — с совещания по поводу чёртовой «волги» с Седых. Кстати, не твой ли район?

Полковник сделал вид, что только сейчас ему пришло в голову местонахождение адреса угона — как раз на территории юрисдикции его шебутного агента.

— Именно поэтому нахожусь здесь по вызову капитана Ковальчука. Он меня вытянул, я вас. Ковальчук в начале цепочки. Просвещал меня по поводу политики партии, сорвав с неотложных следственных действий. Хотел выслужиться, что тоже как бы способствовал поискам угонщика. Простите за прямоту, произвёл впечатление дятла.

Сазонов затолкал Егора в укромное техническое помещение, что-то типа венткамеры.

— Что он говорил?

Следователь пересказал, не удержавшись от пары ехидных комментариев.

— Виктор Васильевич, зачем он вам?

— Не догадался сам? Ты же у нас осведомлённый наперёд. Про Федорчука предсказал.

— А вот что вас назначат начальником управления, не напророчествовал. По Минску и области? Генеральская, небось, должность…

— Которую получил, кстати, за правильное отношение к истории с Волобуевым. Сдержанность приветствуется, Вундеркинд. Жаль, что она — не твоё сильное место.

— Значит, и к вашему карьерному взлёту я причастен. Не только Папаныча. Не благодарите.

Полковник, десять секунд назад вещавший о сдержанности и неумении ей пользоваться Егором, всплеснул руками. Типа — вот, я же говорил, а ты опять.

— Теперь слушай. Бежевая «волга» принадлежит зятю члена ЦК КПБ. Член и поднял на уши всех: нас, Пискарёва, прокуратуру.

Про член поднимающий вышло двусмысленно и напомнило старую шутку — я не член партии, я её мозг.

— Странно. Терпила тихий, адекватный. Скорее расстроенный, чем злой. Я на его вызов выезжал. Ещё удивился, откуда у простого доцента сравнительно новая «волга», каких-то три года ей. Он признался — из совминовских гаражей. Была чёрная, всего около ста тысяч пробег. Но движок просил капиталки. Хозяин перекрасил, чтоб не выделяться.

У Сазонова аж ноздри расширились от азарта.

— Ну-ка… То есть незаношенную «волгу» списали по остаточной, чтоб отдать своему! Ты знаешь, какая цена ГАЗ-24 для организаций? Порядка двух с половиной тысяч рублей! А для граждан — больше десятки. И чуть ли не столько грузины дают сверху.

— Раз требовала ремонта, то доцент платил не две с полтиной, а по уценке, то есть гораздо меньше, — подхватил Егор. — Готов спорить, капиталку сделали там же, в гаражах. И взяли по-божески.