— Мы не видели витязей до последнего, пока они не напали на вас у Места Силы, — пояснил Михаил. — Они просто выпрыгнули из ниоткуда! Я не почувствовал магии, но Лиза уверена, что маг там был.
— Я тоже мистика не почуял… Может это был не мистик, а, скажем, жрец? — предположил Салеб-Сакр. — Жрецы ведь…
— Нет, там был мистик! — упрямо перебила Лиза и так ярко сверкнула глазами, что спорить дальше никто не решился.
— Ну, значит ты здорово ему запудрила мозги, раз уж он нас не засек, когда мы возвращались, — примирительно сказала Майя, поставив точку в споре.
Вылазка к Метеоритной копи хоть прошла и не совсем гладко, как хотелось, но хотя бы без потерь с нашей стороны. К тому же главная цель все же была достигнута: маяк установлен! Отметили мы это дело остатками кабана — радостно, но вяло из-за отсутствия у всех энергии для бурного веселья. Я решил, что отправляться в обратный путь уставшими и невыспавшимися смерти подобно, а мы и так достаточно уже рисковали, поэтому ночевать остались в убежище. Костер решили потушить, и только крылья Лизы мягко мерцали в темноте, бросая на лица голубые блики. В сон я провалился очень быстро, и последней моей мыслью была благодарность Пламу за то, что все остались живы.
Под утро, разгоняя сонливость, я, Лиза и Миша прощались с Платоном, Пяткой и Майей, потому что назад нас вел Салеб-Сакр.
— Ну, бывайте, может еще свидимся!
— Конечно, — кивнул я, пожимая руку Заныкину. — Война завтра не закончится, так что торчать нам тут до самой пенсии!
— Угу, живы будем — не помрем, — хохотнула Пятка.
Майя, не сказавшая за вчерашний вечер мне ни слова с того момента, как мы вернулись, сегодня тоже была неразговорчива, терпеливо ожидая, пока все перебросятся друг с другом ничего не значащими, но подбадривающими фразами и заверениями, что наши пути обязательно пересекутся. Я не находил для нее слов и поэтому тоже не начинал никакого диалога. В конце концов она подошла ко мне сама и тихо прошептала, чтобы не слышали остальные:
— Ты обещал отлупить меня ремнем, помнишь?
— Я всегда держу свои обещания.
Она усмехнулась, но получилось у нее это совсем невесело.
— Знаешь, что меня радует?
— Что?
— Теперь твоя «просто знакомая» будет ненавидеть меня обоснованно! — Майя снова вымученно хихикнула, а потом улыбка вдруг спала с лица, словно у нее не осталось сил притворяться веселой. — Я вижу тебя в последний раз.
— С чего такой пессимистичный прогноз?
— С того, что я мистик, забыл? Я плохой провидец, у меня почти никогда не бывает видений, но если уж я что-то предсказываю, это всегда сбывается. Может быть ты не дойдешь до центрального лагеря, может быть я уже не выберусь отсюда…
— А может нас просто раскидают по разным точкам?
— Может быть. Но так или иначе, мы больше никогда не встретимся, я это точно знаю, — задумчиво протянула она. — Странно, как это бывает… но такова жизнь…
— Свободный полет без правил и ограничений, — вспомнил я и она снова заулыбалась.
— Лети, малыш, я освобождаю тебя от твоего обещания.
Затем она развернулась и пошла прочь, ни разу не обернувшись. И ее исчезающая среди зарослей спина как-то особенно ярко врезалась мне в память, как иной раз отчетливо запоминаются какие-то фрагменты из жизни.
Салеб-Сакр проводил нас примерно до середины аллода. Переход был тяжелым — повсюду сновали лигийцы и приходилось то очень долго выжидать, то петлять окольными путями. Впрочем, чем больше мы отдалялись от северной части Асээ-Тэпх, тем становилось легче идти. Когда мы достигли имперского поста, где оставили своих животных, я выдохнул с облегчением. Дальше Салеб-Сакр с нами не пошел, предпочтя вернуться обратно.
В Имперском штабе за время нашего отсутствия никаких катастроф не произошло. Скорее даже наоборот — нас ждали приятные новости в виде полностью выздоровевшего Орла, который вместе с Матреной вернулся в группу, а также Лба, хоть все еще находящегося в госпитале, но по крайней мере в сознании и в хорошем настроении от того, что ему не пришлось умирать. Я отчитался перед Сечиным о проделанной работе, и теперь оставалось только ждать новостей из лигийского стана. Вероятно, по всему Асээ-Тэпх проходили и какие-то другие тайные операции — не из-за одной же Метеоритной копи мы отказались от Паучьего Склона! — но о них мне ничего не было известно.
Последующие дни не отличались разнообразием. Ничего более важного, чем патрулирование территории вблизи центрального имперского лагеря, нам не поручали, и я даже стал высыпаться, потому что спал не урывками, и не на земле или дереве, а в казарме, на нормальной кровати. Лоб быстро шел на поправку и вскоре должен был к нам присоединиться, что не могло меня не радовать. Наступившее затишье могло быть обманчивым, но на душе все равно пока что царило спокойствие.