Читаем Укрощение Рики (ЛП) полностью

Укрощение Рики (ЛП)

В далекой-далекой Танагуре элитный блонди Ясон Минк удивил всех и даже самого себя, до неприличия помешавшись на собственном пете-полукровке. Его разлагающее влияние вызвало необратимое брожение умов в узких кругах местной элиты... В какие дебри это их заведет? И так ли слепа и глуха Юпитер, как им бы того хотелось?

Кира Таконечи

Прочее / Фанфик / Любовно-фантастические романы / Слеш / Love Action18+

====== Глава 1 Наказание Рики ======

— Ну сколько же раз тебе говорить, — вздохнул Ясон, — не заставляй меня повторять дважды.

Рики непокорно мотал головой, ни в какую не желая покидать угол, где он, съежившись, пытался хоть как-то прикрыть наготу от возвышавшегося над ним блонди. Вся его одежда состояла из цепей, и вот уже который день под неусыпным оком Ясона его принуждали спариваться по команде под контролем G-волновой технологии, встроенной в кольцо пета типа D. Те же G-волны могли использоваться и для пыток: чтобы причинять боль или препятствовать оргазму, а настройка на излучение мозга самого Рики даже позволяла пресекать в зародыше бунтарские мысли.

— Что ж, отлично. Я предоставил тебе достаточно возможностей проявить послушание. Видимо, придется прибегнуть к наказанию.

Бархатный голос Ясона никак не вязался с жестоким смыслом его слов, и в душу Рики закрался уже знакомый страх перед грозным хозяином. Подтянув колени к груди, закрыв голову руками, монгрел ожидал неизбежного приступа адской боли. Не дождавшись, он осторожно поднял взгляд и обнаружил, что Ясон вызывает по интеркому Дэрила. Тот немедленно вошел в комнату и раболепно склонился перед хозяином.

— Слушаю, господин Ясон, — произнес он с дрожью в голосе, не осмеливаясь поднять голову.

— Дэрил, как это ни печально, Рики вновь избрал путь непокорности. Я принял решение доверить исполнение наказания тебе.

— Как прикажете, — отозвался Дэрил, метнув тревожный взгляд на Рики.

Под столом, на котором был установлен интерком и прочие системы коммуникации, прятался выдвижной ящичек, откуда Ясон извлек кейси-хлыст — что-то вроде гибкого прута для наказания петов и фурнитуров. Такая штуковина применялась редко, и порка считалась позорным наказанием. Дэрил затаил дыхание. Ясон помедлил минуту, задумчиво похлопывая хлыстом по ладони.

— Рики, — поинтересовался он, — ты готов к порке?

В один миг все возмущение и ярость, накопившиеся за время плена, вскипели и выплеснулись наружу. Рики дерзко вскинул голову, его глаза зажглись ненавистью.

— Валяй, не стесняйся, и покончим с этим дерьмом! Все лучше, чем ублажать долбанутого извращенца!

От таких речей Дэрила аж перекосило. Отшатнувшись, он в ужасе уставился на Рики.

Ясон помолчал, затем негромко рассмеялся.

— К несчастью для тебя, сегодняшний спектакль еще не окончен. Позже Дэрил подыграет тебе на сцене, но сперва ты получишь урок, который забудешь еще не скоро. Дэрил!

— Слушаю.

Фурнитур поспешил ухватить протянутый хлыст, по-прежнему не решаясь смотреть грозному блонди в глаза.

— Рики! — приказал Ясон. — Ложись на кровать, лицом вниз.

Монгрел надумал было упереться, но болевой импульс от кольца пета тут же убедил его, что сопротивляться бессмысленно. С поникшими плечами он двинулся вперед, бряцая цепями по полу. По пути он метнул в Ясона смертоносный взгляд, но в ответ блонди лишь тонко улыбнулся, и внутри у Рики все скрутилось узлом. Забравшись на кровать, он лег на живот, как было приказано, и замер в ожидании.

Ясон намеренно тянул резину. Он с удобством расположился в любимом кресле, грациозно скрестив ноги и возложив руки в перчатках на колени.

— Поверни голову сюда, — велел он. — Я хочу видеть твое лицо.

Рики подчинился, скрипя зубами: было досадно гримасами боли доставлять блонди лишнее удовольствие, тем более что именно этого Ясон и добивался. Пару минут блонди молча изучал свою жертву, лаская взглядом красивое стройное тело, блестящую шелковую кожу, упругие мышцы, заметные при малейшем движении. Жаль портить такую красоту отметинами, но как иначе поставить Рики на место? По-хорошему, порка давно назрела и даже перезрела — ни один пет в Танагуре не смел пререкаться с хозяином в подобном тоне. Ясон слишком долго откладывал применение строгих мер, питая слабость к необычному мелкому полукровке, на редкость непокорному и живому. Но упрямство Рики начинало утомлять, и пришло время решительных шагов. Каждый сверчок — будь он хоть сам Темный Рики — должен знать свой шесток.

— Хорош тянуть кота за яйца, — проворчал Рики. — Раньше начнем — раньше закончим.

— Все закончится, только когда я прикажу закончить. А начнется, когда я прикажу начать. — Ясон помедлил еще несколько минут, наслаждаясь растущим нетерпением и беспокойством жертвы. — Если бы ты действительно понимал, что тебя ожидает, ты бы так не рвался в бой. Дэрил!

— Слушаю.

— Никакого снисхождения.

Дэрил кивнул, занял позицию у кровати и взглянул на хозяина, ожидая разрешения начать. Ясон кивнул в ответ, и первый удар, резкий как молния, обжег заднюю сторону бедер Рики. Сжав ягодицы, монгрел не проронил ни звука, и ни один мускул в его лице не дрогнул.

— Сильнее! — приказал блонди.

На втором ударе распростертый на кровати полукровка издал таки тихий звук и скривился. Хлыст оставлял на теле метку за меткой, лицо Рики все сильнее искажалось, стоны сами рвались с губ. Раздался первый крик, и вскоре вопли уже мешались с робкими мольбами прекратить экзекуцию.

— Пожалуйста... хватит! — вскрикивал Рики, умоляюще глядя на Ясона.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство