Аллоды. Все корабли Астрала

Гордей отвернулся и сунул руки в ящик, нашаривая очередной кристалл. Он весь отдался работе, отключившись от внешнего мира. Не обращая внимания на содрогающийся пол, на пот, боль в сведенных пальцах, он менял кристаллы так быстро, как только мог – не оглядываясь и ни на секунду не отрываясь от работы. Синие. Есть. Зеленые. Есть. Желтые, много разбитых желтых…

Краем уха он слышал, как где-то в глубине зала возится уцелевший гибберлинг. Он чем-то гремел, что-то со скрипом крутил, зло пыхтел и ругался – в общем, тоже зря времени не терял. Гордей старался не обращать на него внимания, хотя ему очень хотелось посмотреть, что именно делает этот парень, что он чинит и как.

Гордей не знал, сколько прошло времени – казалось, целый день. А может, и месяц. Знал только, что желтых звездочек еще нужно сменить целый десяток, а пальцы свело судорогой, и он никак не может уцепиться за битые края. Тряпки на руках давно набухли от крови, сочившейся из порезов на пальцах – что на правой, что на левой руке. Плечи прострелило, шею переклинило, слезы из глаз, разъеденных дымом, текли ручьем, мешая смотреть. Но Гордей упрямо брал все новые и новые детали из заметно опустевшего ящика и продолжал нырять в остывшие недра печи, забираясь в нее уже с головой.

Когда его ухватили за плечо, он сразу и не почувствовал этого – все тело и так болело, как единый клубок боли. Но потом его схватила вторая маленькая рука, потом третья… И Гордей вдруг понял, что десяток крохотных лап оттаскивают его от железной печи, внутри которой горел ровный свет целых кристаллов.

Подслеповато щурясь, он оглянулся, возвращаясь в реальный мир, и невольно отшатнулся – вокруг него плескалось настоящее мохнатое море из гибберлингов. Их тут было десятка три, и все они вопили, пытаясь дотронуться до дылды, стоявшего на коленях.

– Я только хотел помочь, – пробормотал Гордей, опуская ноющие руки. – Надо чинить…

Пушистые волны вдруг расступились, и прямо на охотника вывалился Эрик – взъерошенный, оскалившийся, со стоящей дыбом шерстью.

– Дылда! – радостно завопил он и бросился к Гордею, пытаясь обнять его за плечи. – Дылда всех спас!

Гордей устало выдохнул. В многоголосом хоре гибберлингов не слышалось злости и ярости – нет, скорее радость, восторг и удивление. Охотник осторожно обнял здоровой рукой Эрика, пытавшегося обхватить своего большого друга.

– Гордей, – взревел Эрик, вскидывая руки. – Гордей Ветров!

Ему ответил дружных хор гибберлингов, повторявших имя охотника. Десятки лап одновременно потянулись к Гордею, ухватились за него, приподняли – и через миг изумленный охотник поплыл на спине через мохнатое море гибберлингов. В голове у него шумело, мысли путались. Мелкие руки толкали его в спину, поддерживая над полом, а сам Гордей, глядя в потолок, думал о том, что он успел. Теперь знал точно – успел. Он справился. Он победил.

И только осознав это, почувствовав победу по-настоящему, он улыбнулся и позволил себе потерять сознание.

6

Очнулся Гордей только на следующий день и первым делом узрел мохнатую улыбающуюся физиономию Тона – лекаря, осматривавшего его в прошлый раз. Не успел молодой охотник и слова сказать, как гибберлинг влил в него огромную чашку невероятно вонючего зелья. Отфыркавшись, Гордей приподнялся на локте и обвел взглядом комнату. Это оказалась та самая каютка, больше похожая на чулан для метелок, выделенная им с эльфом. Сам Винсент обнаружился в углу – прислонившись к стене, он разместил на коленях драный кусок пергамента, явно видавший лучшие годы, и теперь увлеченно скреб его черной палочкой.

– Винс, – хрипло позвал Гордей. – Все целы?

Эльф поднял на соседа по комнате пустой взгляд, но потом, весьма неохотно, вернулся в реальный мир из своих грез.

– Все хорошо, Гордей, – тихо сказал он. – Трое техников скончались, но жертв было бы гораздо больше, если бы ты не вмешался.

Воспользовавшись моментом, Тон мгновенно сунул в открытый для ответа рот Гордея склизкую пакость, напоминавшую кусок заплесневелого сыра. Охотник инстинктивно его проглотил и закашлялся – горло словно огнем обожгло. Он с благодарностью принял от лекаря чашку, чтобы запить лекарство, и чуть не подавился – это оказалась та самая дрянь, которой его уже успели попотчевать.

– Хватит! – взревел Гордей, отплевываясь. – Ну, хватит уже!

Тон, растянувший пасть в улыбке до ушей, ласково похлопал пациента по плечу, но тот уже обернулся к соседу, собравшемуся погрузиться обратно в мир своих грез.

– Винсент, – позвал Гордей. – Что произошло?

Эльф снова поднял взгляд от пергамента, и на этот раз его лицо выражало легкое раздражение, словно его оторвали от очень важного дела.

– Все хорошо, – бросил он. – Перегрев реактора корабля грозил полной остановкой. Демон подбирался все ближе, скорость падала, орудия молчали. Но ты запустил эту штуковину, и дело пошло на лад. Залпами пушек гибберлинги притормозили демона, а Сиг проскользнул мимо него, как и намеревался. Мы удрали и потому все целы.

– Слава небесам, – выдохнул Гордей и обернулся к Тону, чтобы поблагодарить его.