Альманах «Истоки». Выпуск 9

– Может быть, и так, но наверняка меня обвинят во всех смертных грехах, и что мне делать в этой ситуации? – спросил Павел.

– Ничего не делать, люди видели, как ты пытался остановить разбушевавшуюся толпу. Всё, допиваем водку и идём домой, – тоном, не терпящим возражения, сказал Алексей.

– Нет, сначала я позвоню Кольке Мохову и скажу ему, что он мерзавец, – заикаясь, заявил Павел.

– Только не сейчас, ты по пьяни ещё брякнешь чего-нибудь лишнего, о чём потом будешь жалеть, – остановил его Алексей.

– Ладно, согласен, поговорю завтра и допрошу его с пристрастием, а если надо, поеду в Нижнегорск и на месте разберусь, что к чему, – согласился Павел.

Глава 10

Ещё издали они увидели милицейский уазик и молодого человека в штатском у калитки дома.

– Это за мной, – констатировал Павел.

– Тебе нельзя появляться в таком виде, это только осложнит дело, – сказал Алексей.

– Я уже проветрился и не настолько пьян, чтобы уклоняться от разговора, – парировал Павел.

– Хорошо, идём, но я буду всё время рядом, – согласился Алексей.

Пройдя ещё метров сто, Павел, глядя на молодого человека в штатском, воскликнул:

– Я его знаю, это помощник прокурора Иванцов.

– Тем лучше, значит, разговор получится, – заметил Алексей.

– Здравствуй, Иванцов, ты за мной? – подходя к молодому человеку, спросил Павел.

– Прокурор города хочет поговорить с тобой, Одинцов, едем, – строго посмотрев на Павла, ответил Иванцов.

– Меня, что, сначала в кутузку, а потом уж к прокурору?

– Нет, едем прямо к прокурору, арестовать тебя, Одинцов, мы всегда успеем, – усмехнулся Иванцов.

Павел сел в машину на заднее сидение и помахал рукой Алексею:

– Я скоро, жди.

– Я с вами, так, на всякий случай, – и, подтолкнув Павла, Алексей сел рядом с ним.

Городской прокурор Едвин оказался человеком простым, без показного высокомерия, так свойственного многим, обладающим властью, государственным чиновникам.

– Скажите, Одинцов, вы сами принимали участие в погроме?

– Я, что, сумасшедший? Я собрал народ, чтобы призвать власти города обратить внимание на бедственное положение людей и не мог даже представить, что кто-то может поджечь мэрию. Одно знаю, это были провокаторы, а кто их нанял, мне неведомо.

– Верю, знаю так же, что вы пытались позвать на помощь нашу милицию, но весь личный состав оказался в отъезде. А теперь напишите всё, что вы знаете по поводу случившегося, – пододвигая чистый лист бумаги, попросил прокурор.

Затем, сделав эффектную паузу, добавил:

– Завтра в город прибудет высокая комиссия, возможно, вас, Одинцов, пригласят ещё раз. На наше счастье мэра в городе не было, могли ведь и убить, вот тогда было бы совсем худо.

– Напишу всё, что знаю, но добавлю и то, что мэр совсем обнаглел, за любой пустяк берёт взятки, тем временем город чахнет, безработица растёт, а он ничего не делает, думает только о собственном кармане. Вот народ и взбесился, – неожиданно вскинулся Павел.

– Может быть, вы и правы, – неожиданно согласился прокурор, – да только всё это досужие разговоры о взятках, заявлений нет, значит, дела нет! Как говорится – не пойман – не вор. А теперь, Одинцов, идите, а то мы тут с вами договоримся ещё до чего-нибудь.

– Заждался? – похлопав Алексея по плечу, спросил Павел.

– Пустяки, идём домой, там поговорим, – усмехнулся Алексей.

Вернувшись домой, Павел несколько раз прошёлся по комнате и, остановившись около сидящего на диване Алексея, сказал:

– У тебя там, где-то коньяк остался, предлагаю смыть всю эту мерзость стаканом коньяка и завалиться спать.

– Ты прав, у меня тоже как-то нехорошо на душе, – доставая бутылку конька, ответил Алексей. Разлив по стаканам коньяк, Алексей хотел что-то сказать, но Павел остановил его:

– Командир, давай без тостов, – и залпом, не отрываясь, выпил содержимое стакана.

– Паша, ты бы закусил, – предложил Алексей.

– К чёрту, – опуская голову на стол, ответил Павел и в ту же минуту уснул крепким пьяным сном.

Алексей, отпив несколько глотков коньяка и поставив стакан на стол, задумался о событиях прошедшего дня:

– Неудавшийся митинг, погромы имеют одну цель – создать в городе обстановку нестабильности, при этом кто-то хочет втянуть Павла если не в большую политику, то по крайней мере, сделав его крайним, свалить на него беспорядки. Больше всего меня тревожит то, что всё это делается втёмную, исподтишка.

Минут через десять, допив коньяк, Алексей встал из-за стола, поднял спящего Павла и, взвалив его на плечи, втащил в спальню.

Вернувшись в комнату, Алексей собрал посуду и направился на кухню, в эту минуту открылась входная дверь, и Даша вошла в комнату. Тревожно посмотрев на Алексея, спросила:

– Павел дома?

– Дома, спит у себя в комнате, проходи, садись за стол, я тебя буду угощать чаем, – улыбнулся Алексей.

– Спасибо, Паше нужна помощь, я к нему, – с этими словами Даша стремительно прошла мимо Алексея и скрылась за дверью спальни.

Подойдя к кровати, она поправила подушку, затем медленно сняла с Павла куртку, затем рубашку и, на секунду задумавшись, стянула штаны, отстегнула протез и, уложив всё это на стул, разделась сама и легла рядом.