Альманах «Истоки». Выпуск 9

– Господи, как же это случилось?

– Очень просто, Марина подсыпала мне в шампанское какой-то дряни, я потерял сознание, она перевязала мне мошонку и всё.

– Но это нанесение тяжких телесных повреждений, это уголовщина, её судить надо, – воскликнул Николай.

– Как ты себе всё это представляешь? Я, политический деятель, подаю в суд на женщину, которая лишила меня мужской силы, сделала меня евнухом, ты подумал о том, как это отразится на моём авторитете? Представляю заголовки газет – «Лидер партии кастрат», и далее, «Может быть, и вся партия состоит из политических евнухов?» А ты – уголовщина, суд… Шумиха, которая поднимется вокруг этого дела, принесёт огромный вред нашему делу, а этого допустить никак нельзя.

– Вы, что же, простите её? – недоверчиво спросил Николай.

– Я не простил, но и шуметь не собираюсь. Официально в истории болезни записано паховая грыжа, понятно?

– Но ведь о таких травмах врачи обязаны сообщать в полицию.

– Не всегда, особенно когда между страниц журнала врач обнаруживает много зелени, понял? – усмехнулся Лев Моисеевич и, похлопав Николая по руке, добавил:

– Собственно мы выполнили свою миссию, взбудоражили регион, дали лишний повод нашим друзьям в Кремле для укрепления вертикали власти и борьбе с сепаратизмом. Местная верхушка во главе с губернатором спят и видят, как бы отделиться от центра, самостийности им захотелось, но ничего, очень скоро их мечтам придёт конец.

– Лев Моисеевич, что значит – помогли друзьям в Кремле, это что же, всё это время мы, как провокаторы, работали на власть? – недоверчиво воскликнул Николай. – А как же наши идеи народовластия?

– Коля, не как провокаторы, а как катализаторы народного недовольства, а идеи идеями, но с существующей властью надо жить в мире, знаешь же, что плохой мир лучше хорошей войны, а теперь иди с Богом, собери вещи, завтра мы улетаем в Москву.

– Это, это, это, мерзко, – заикаясь, крикнул Николай и быстро вышел из палаты.

Глава 18

Воскресный день накануне «дня икс» для многих партийных функционеров городской организации «Народ и воля» выдался весьма напряжённым – уточнялись списки желающих принять участие в демонстрации протеста, готовились речёвки, уточнялись места сбора и маршруты движения колонн. Векслер беспрерывно звонил по телефону, требуя информацию о готовности той или иной районной организации к демонстрации. Николай Мохов, с утра навестив в больнице своего шефа, связался с – -, вором в законе, которому в своё время он передал деньги, и уточнил время начала бунта в колониях области. Предполагалось, что бунт заключённых начнётся одновременно в пяти колониях общего режима, в одной строгого и одной детской на вечерней поверке, где вертухаи будут захвачены в заложники, администрации зон будут выдвинуты требования послабления режима, улучшение питания и быта. Предчувствуя, что понедельник может выдаться очень напряжённым и даже опасным для рядовых сотрудников администрации, губернатор ещё накануне объявил этот день выходным, на работу должны были выйти только руководители департаментов и отделов. Полковник ФСБ Назаров, выполняя приказ генерала, встретился со своим агентом и уточнил время и цели поражения. Объявив общий сбор в 7 утра понедельника, Алексей Быданов ещё в субботу отпустил большинство бойцов «Капкана» к своим семьям, оставив в расположении базы дежурных и группу быстрого реагирования.