Альманах немецкой литературы. Выпуск 1.

Кафиеро выходит к двери, он издалека машет и идет ему навстречу, старик только на минутку поднимает глаза. (Крупный план.) Вымученная улыбка на лице. Он тяжело дышит. Левой рукой он вытирает лоб и глаза.

У Кафиеро есть домашняя обезьянка, которая бегает по саду «Баронаты». Обезьянка быстрыми короткими прыжками подбегает к старику, и он, оторопев, останавливается. Обезьянка высоко подпрыгивает, срывает шляпу с его головы и комкает ее в лапах; держа шляпу, обезьянка отскакивает. Старик с трудом удерживается на ногах, одной рукой опершись на трость, другой схватившись за голову. На его лице написан страх.

Кафиеро наблюдает все это — и начинает смеяться каким-то пронзительным, чужим, нечеловеческим смехом, что свидетельствует о его помешательстве.

1. Фамилия: Бакунин.

2. Имя: Михаил.

3. Место рождения: Торжок, Тверская губерния. Россия.

4. Местожительство: в настоящее время крепость Кёнигштайн.

5. Занятие или ремесло: литература.

6. Религия: греко-католик.

7. Возраст: 35 лет.

8. Рост: 77 1/2 дюйма.

9. Волосы: черные, вьющиеся.

10. Лоб: открытый и широкий.

11. Брови: черные.

12. Глаза: серо-голубые.

13. Нос: продолговатый, правильный.

14. Рот: полный, несколько полноватые губы.

15. Борода: черная, усы, борода и бакенбарды.

16. Зубы: все на месте.

17. Подбородок: округлый.

18. Форма лица: овальная.

19. Цвет лица: синеватый.

20. Фигура: сильная, высокая.

21. Язык: немецкий, французский, русский.

22. Особые приметы: отсутствуют.

Полицейский отчет. Берлин, 26 июля 1849.

Или такая картина.

(Смена перспективы.)

Старик окаменело сидит, выпрямившись в кресле, и смотрит по сторонам. Трубку он отложил в сторону, она не зажигается: табак совсем сырой. Правая его нога чуть выдвинута вперед. Он делает знак Сильвио, но тот не смотрит на него, он разговаривает, наверное, с Антонией, наклонившись вперед, Сильвио, по всей видимости, отпускает шутку, так как все смеются. Б. не понимает, над чем. Входит Эррико, он поднимает руку, приветствуя всех, улыбается, однако не идет к нему, а направляется прямо к Антонии и целует ее в щеку. Б. слышит их голоса, но разбирает лишь некоторые слова: «весело, цветок, вода, восхищение, печаль, дни, лодка», и непрерывное «да-да-да» Антонии, которое постоянно сопровождает ее повсюду. Он ждет, не подойдет ли к нему Эррико, хотя бы он, ведь он со всеми уже поздоровался, однако Эррико смешивается с остальными и не подходит. Тогда Б. делает попытку отодвинуть свое кресло немного в сторону, это ему удается с большим трудом. Он чувствует, как его левое веко начинает дергаться, прикладывает к нему руку, но подергивание не прекращается, он ощущает это своей ладонью, это дрожание переходит на грудь, плечи, живот, ноги, он опирается о камин, ему хочется залезть в камин, на стену, лечь на пол, обратить на себя внимание, напугать их, прервать, смутить. Однако они по-прежнему беседуют и ведут себя так, как будто не замечают дерганья его глаза.

Антония проходит мимо с графином в руках и наливает всем вино и воду. Он пытается встать, немного покачивается, ему удается сдвинуться с места, крепко держась одной рукой, и он кричит им: «Я не сумасшедший, я не сумасшедший, это выдумки Антонии, я лишь устал, только устал», и тут же замечает, что не может издать ни звука, что никто не замечает его. Он валится в кресло, ловя ртом воздух, его лицо искажается, голова падает на сторону. Теперь он видит все наискось; как они поворачиваются и смотрят на него, но ни один из них не двигается с места, никто не подходит, они лишь молча смотрят на него, и лишь через пару секунд, когда Антония им что-то говорит, они снова отворачиваются от него, поднимают стаканы, и пьют, и продолжают разговаривать, как будто ничего не произошло. «Они все-таки принимают меня за сумасшедшего», — шепчет он и медленно соскальзывает с кресла на пол. Теперь они подходят к нему, наклоняются над ним, Эррико гладит его по лицу, немного смущенно, но нежно, а Антония поливает ему лоб холодной водой…

Дж. написал ему из Берлина, что примкнул к коммуне при Living-theatre. И он послал ему листовку.

Быть свободным от классов

Быть свободным от предрассудков

Быть свободным от ненависти

Быть свободным от имущества

Быть свободным от наказания

Быть свободным от государства

Быть свободным, значит: уметь изменяться, быть революционером; жить без денег.

La revolution est  baseé sur l’amour.

La revolution ne vent pas la violence mais la vie [18].

В процессе против Нечаева (в 1872 г., Петербург) отягчающим обстоятельством стала тонкая книжка, найденная у него во время ареста. Она была написана шифром. Незашифрованный текст содержал «Катехизис революционера». Нечаев признал себя единственным автором. Обвинитель придерживался мнения, что работа выдает стиль Бакунина. Николай Утин (из Интернационала), во всяком случае, указывал на использование текста Бакунина в качестве исходного. Бакунин не возражал против этого.