Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «По следам „Книжной Сибири“»

Всматриваясь во все это, в эту первобытность, твоя душа принимает удивительно приятное и спокойное состояние: и сказать нечего, и плакать не к чему. Но трепетнее твоему сердцу, когда начинаешь вспоминать обитателей этих убогих землянок, давно ушедших стариков, их лица и голоса, которые знал и слышал. Лица тех людей стоят в твоем воображении, и звенят в ушах их голоса, которые когда-то слышал. Несмотря на все тяготы жизни, которые они испытали, на их лицах всегда была такая доброта и чистосердечие, что невольно на время отрешаешься от всего сегодняшнего и незаметно для себя переходишь всеми своими чувствами в ту прошлую жизнь.

Вспоминая людей прошедшего века, которых давно уже нет, душа твоя полна жалости к ним, и чувства твои холодеют, когда видишь ту прошлую жизнь в виде полуразвалившихся хат и их поросшие сорняком дворы…

Вот по соседству земляной холмик развалившейся чьей-то хаты, и ничего более. Что странно, так это то, что в такие трогательные минуты вспоминаются не только их обитатели, а и весьма, казалось бы, несущественные мелочи, как то: щелканье склянки (засова) двери, запах ужина, стоящего в чугунке на столе, и электрический свет единственной лампочки. Какие только не приходят воспоминания той далекой, уже во времени безвозвратно ушедшей жизни!

Дорогие воспоминания дурманят голову, и ты чувствуешь себя молодым, чувствуешь, как с твоих плеч стряхиваются прожитые годы.

Вечером, поднимая пыль, вошло в село стадо, и воздух наполняется запахом парного молока и степной травы. Но вот начинает совсем позднеть, наступают сумерки, и все стихает. У озера чуть слышно девичье пение, каждый, кто слышал, погружался в сладкие мечты каких-то несбыточных надежд. Огни тусклого света гаснут в окнах хат, и в темном небе все отчетливее вырисовываются серебристые звезды…

Идешь дальше!

А вот и это озеро на краю села, высохшее и поросшее камышом. И стоит опять на минуту задуматься, как «послышались» голоса, в сумеречное время они особенно ясны.

У озера костер, пылает багровое пламя, и крепко тянет дымком.

Тени от столпившихся шумной гурьбой у костра парней и девчат окружены мраком и ходят по стволам и ветвям близстоящих деревьев. Поздняя ночь, в небе блещут звезды, и становится у прогоревшего костра холодновато и росисто. Молодежь бодро расходится по домам, и у озера на предутренней заре наступает тишина…

Но вот от легкого прохладного утреннего движения воздуха вдруг воспрянешь и, вздохнув, освобождаешься от навязчивых мыслей, так трогательно мучивших тебя, и, оглядевшись вокруг, идешь дальше, чтобы у какого-нибудь заброшенного двора предаться опять воспоминаниям.

Раз я думаю, значит, есть что-то, что сильнее моих дум, и опять в памяти воскрешаешь эту давно ушедшую старину…

Лев Волков