Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск. Премия имени Н. А. Некрасова, 200 лет со дня рождения. 2 часть

Июньский день. Ползёт к зениту солнце.
Царит кругом цветочный аромат.
Трактир в Мытищах распахнул оконца,
А в палисаднике его столы стоят.

Цветною скатертью один из них накрытый,

Его венчает медный самовар.
Стакан стеклянный. Чай, в него налитый,
Чуть испускает ароматный пар.

Тот стол один сегодня занимает

(Персона важная по должности своей),
От праведных трудов здесь отдыхает
За чаепитьем местный архирей.

И, развалившись в кресле деревянном,

На край стола свой выложив живот,
Сидит священник в чёрном одеянье,
Из блюдца чай неторопливо пьёт.

А позади, стремясь быстрей напиться

(Того гляди, владыка подзовёт),
Монах-келейник тёмную водицу
В себя глотками, обжигаясь, льёт.

Как в масле блин, блестит лицо святоши,

Стекает пот по рыжей бороде.
Он в мыслях благостных. Мешать ему негоже.
Как вдруг пред ним являются – о Боже! —
Два нищих с улицы. Эй ты, служанка где?

Один из них – слепой солдат-калека

(Войной истерзан русский богатырь),
Шинель на нём – подруга четверть века.
А рядом с ним – мальчишка-поводырь.

Блестит «Георгий» на сукне потёртом,

Медали две ютятся рядом с ним.
Солдат, рукой костыль сжимая твёрдо,
В молчанье замер, голодом томим.

Босой парнишка, в порванной одежде,

Смиренно свою голову склонил,
Снял шапку старую и с робкою надеждой
Её для подаянья предложил.

«Ради Христа, подайте, добры люди», —

Слезливо детский голос прокричал.
«Для попрошаек здесь не место будет», —
В ответ служанки окрик прозвучал.

И, вторя ей, от зноя изнывая,

В себе брезгливость силясь побороть,
Священник, чай из блюдца попивая,
Пропел уныло: «Вам подаст Господь».

Немного нищие в молчанье постояли

И, повернувшись, тихо побрели.
Позванивали изредка медали,
Что у солдата были на груди.

Шумел листвою придорожный тополь,

Слепой солдат устало ковылял,
А память воскрешала Севастополь,
Что восемь лет назад он защищал.

В который раз картины боевые

Его терзали, болью ран горя,
Как он ходил в атаки штыковые
За Бога, за Россию, за царя.

Держа рукою за плечо мальчишку,

Кто вёл слепого, меря свой шажок.
Он говорил, тому чтоб было слышно:
«Бог им судья, ты не горюй, дружок…»

Беспечно солнце из небес светило.

В трактир ввалилась шумная толпа.
А в палисаднике, как новое кадило,
Блестела рожа рыжего попа.

Ноябрь Элегия

Дни поздней осени бранят обыкновенно,

Но мне она мила, читатель дорогой,
Красою тихою, блистающей смиренно.
Так нелюбимое дитя в семье родной…

А. С. Пушкин