Читаем Альманах всемирного остроумия №1 полностью

Альманах всемирного остроумия №1

По истечения трехлетнего срока, обыкновенно новые губернские предводители дворянства приезжали в Петербург, и Екатерина принимала и угощала их как домовитая хозяйка. Но им надлежало быть готовыми отвечать на все ее вопросы и заранее запастись подробными сведениями об их губерниях. По выбору предводителей, она судила и о беспристрастии дворян, и о понятии их о той цели, для которой предводители были учреждены. Известно также, что, кроме печатных правил, предводителям даны были письменные наставления, чтобы они побуждали дворян к умеренности и человеколюбивому сельскому распорядку. Усердных исполнителей ее предписаний Екатерина дарила ласкою и приветом сердечным. Во второй приезд Екатерины в Смоленск, Швейковский (губернский предводитель), будучи уже очень ветх и слаб ногами, не мог лично ей представиться, так как уже много лет ходил в валенках и не мог носить башмаков и шелковых чулков. – «Пусть он приедет ко мне запросто, – оказала государыня. – Пусть назначить час». – Иван Яковлевич назначил 10 ч. утра. Екатерина приняла его н сказала: – «Вы посвящали мне свое время, а я даю вам право располагать моим временем; во и оно не будет потеряно; садитесь, поговорим о вашей губернии: вы это дело лучше меня знаете».

* * *

Однажды граф Захар Григорьевич Чернышев[44] просил Потемкина исходатайствовать у императрицы панагию преосвященному Георгию[45]. Потемкин, бывший с графом в самых дружеских отношениях, с удовольствием исполнил его просьбу и, вручая панагию графу, сказал с любезностью: «Отвезите сами этот лестный подарок архиепископу. Граф, отличавшийся вспыльчивым характером, обиделся этими словами и отвечал:

«На то есть у вас адъютанты, а я уж слишком стар для рассылок». Такая выходка гордого графа, пересказанная Потемкиным императрице, возбудила её гнев на неосторожного вельможу, и с тех пор как она, так и фаворит её, разумеется, сделались очень холодны к Чернышеву. Эта ссора двух сильных вельмож царствования Екатерины гибельно отозвалась на подчиненных графа, который представил их к наградам и получил отказ. Это огорчило его, он почувствовал, что неосторожно погорячился, и на обеде, данном архиереем Георгием, громогласно выразил свое сожаление: «Я виноват, что никто из вас не награжден, – сказал он некоторым из своих подчиненных, присутствующих на обеде, – поэтому, по возможности, сам и должен вознаградить вас. Вот ожерелье, пожалованное государыней жене моей, возьмите его и разделите между собою». И сняв с шеи жены, сидевшей возле него, великолепное жемчужное украшение, граф рассыпал его небрежно на столе.

* * *

Однажды графу Ал. Гр. Орлову[46] сказали, что начальник московской полиции, принятый коротко в его доме, приставлен к нему шпионом от князя Потемкина. Граф смеялся таким слухам, во один раз, после обеда, пригласив к себе в кабинет этого подозрительного гостя, он запер дверь на ключ и, показав два пистолета, предложил выбрать один из них. Потом взяв из рук испуганного гостя указанное им орудие, он прицелился в перегородку в выстрелил в назначенное самим им место. Бедный начальник полиции сидел ни жив, ни мертв. Тогда граф сказал ему, что остающимся пистолетом он пробьет ему сердце, если он не сознается, поручено ли ему шпионство от Потемкина. Несчастный упал на колени и признался чистосердечно в своей вине. Граф простил его, но в наказание приказал сделаться издали шпионом за Потемкиным.

* * *

Когда, в царствование Екатерины II, слушано было в сенате дело князя Орлова[47], лишенного милости императрицы, и когда приговорили его к значительному наказанию, то присутствовавший при этом граф Разумовский сказал, «Для решения дела не достает выписки из наказа о кулачных боях. После общего смеха сочлены спросили: – «Какую имеет связь кулачный бой с делом князя Орлова?» – «Там, – отвечал великодушный вельможа, – сказано, между прочим, чтобы лежачего не бить; а как подсудимый лишен нынче прежней силы и власти, то и стыдно вам нападать на него». – Императрица согласилась с графом Разумовским.