Читаем Альманах всемирного остроумия №1 полностью

Альманах всемирного остроумия №1

Какой-то поэт прочитал одному из своих друзей отрывки из довольно длинной поэмы, только что сочиненной им, и просил его указать места, которые ему лучше нравятся. «Те, – отвечал друг, – которых ты мне не читал».

* * *

«Самолюбие, – сказал какой-то писатель, – подобно скупости: оно не допускает пропадать ничему. Скупец нагибается за лоскутом, а самолюбивый, более глупый, – за самой пошлой похвалой».

* * *

Стихокропатель написал поэму в нескольких пеcнях, в ней было двадцать тысяч стихов. В одном обществе зашла речь об этой поэме. «Я прочитал два первые стиха», – сказал один гость. – «А я – два последниe», – сказал другой. – «Вот удивительная поэма! – подхватил третий: – нужно десять тысяч человек, чтоб прочитать ее всю!»

* * *

Фаддей Булгарин провозглашал направо и налево, что император Николай Павлович в шутку называет его, Булгарина, «lе roi du Gostinoi dwor», т. е. «гостинодворским царем», может быть оттого, что Булгарина гостинодворцы за его субботний фельетон под названиeм «Всякой всячины» очень любили и очень побаивались-таки, так как он без всякой церемонии превозносил иную лавку выше леса стоячего, а другую втаптывал в грязь, положительно по своему произволу.

– «Я разорился от воров!»«Жалею о твоем я горе».– Украли пук моих стихов.«Жалею я о воре».

* * *

Истории об Иване Крылове

Раз приехал Крылов к одному своему знакомому. Слуга сказал ему, что барин еще спит. «Ничего отвечал Иван Андреевич, – я подожду», и с этими словами прошел в гостиную, лег там на мягком диване и заснул. Между тем хозяин просыпается, узнает, что неизвестный ему господин и себя не назвавший ждет его в гостиной, поспешил туда и увидел перед собою слонообразную личность, с которой не был знаком, но которую где-то словно как будто и видал частенько (на портретах может быть). Крылов проснулся и, зевая спросил хозяина квартиры: «Что вам угодно?» – «Позвольте лучше мне вам задать этот вопрос, – сказал хозяин, – потому что здесь моя квартира». «Как! да ведь здесь живет N***?» – «Нет, – возразил хозяин, – теперь живу здесь я, а г-н N***, не спорю, жил, может быть, до меня». После этих слов хозяин спросил Крылова об его имени, присовокупляя, что он в жизнь свою не встречал никого, кто бы как вот он был похож на баснописца Крылова, которого он знает только по портретам его. «Ежели вы, – сказал на это Крылов, – находите во мне сходство с Крыловым, то это доказывает только, что портреты его довольно верны с натурою, так как баснописец Крылов – это я к вашим услугам». Хозяин, прямой русский человек, да и не без образованности, пришел в восторг и радость от мысли иметь честь принимать у себя знаменитого «дедушку» Крылова и стал упрашивать его сделать ему честь остаться у него на чай и завтрак. «Нет уж, – сказал Крылов, – мне и так теперь совестно смотреть на вас», – и о этими словами вышел.

* * *

В одном из литературно-музыкально-драматических вечеров кто-то, между прочим, сказал, относительно памятника Крылову, следующий экспромт:

Лукавый дедушка с гранитной высотыГлядит, как резвятся вокруг него ребята,И думает: о, милые зверята,Какие, выросши, вы будете скоты!

* * *

Замечательно, что не взирая на наружную связь, бывшую между Гречем и Булгариным, Греч в своих остротах менее всех щадил Булгарина, почему как-то раз Пушкин сказал Гречу: «Удивляюсь, Николай Иванович, вашей дружбе с Булгариным!»… – «Тут нет ничего удивительного, – отвечал Греч, – я дружен с ним, как мачеха о пасынком!».

* * *

Незадолго перед кончиною Крылова, когда уже о безнадежности положения его открыли другу его Я. И. Ростовцеву, который почти безотлучно при нем находился. Ростовцев спросил Ивана Андреевича, не мнителен ли он? «А вот послушайте, как я мнителен, – отвечал Крылов: – лет 40 тому назад я заболел сильно. Доктор, который меня пользовал, сказал, что болезнь моя опасна, что мне угрожает паралич и что единственное средство к спасению – строгая диета. Вот я и в самом, деле после того начал держать диетy, отказывался от всего для меня лакомого, – и так прошло недели с три». «Ну, а потом что же?» – спросил его собеседник. – «Потом начал опять все есть и Бог хранил, ничего, вот уже 40 лет, со мной не случалось».

Это был последний рассказ Крылова, часу во втором ночи, – следовательно за 6 часов до смерти, так как он умер в 3/4 8-го ч. утра 9-го ноября 1844 года.