Алмарэн

- Тот человек преподал тебе плохой человеческий урок. А я преподам хороший. Да, ты обожглась об него. Он сделал тебе больно. Но это не значит, что все такие. Мы люди – разные. Вот я – тебя никогда не предам, обещаю прямо здесь, на этом Алтаре.

Ее хвост осторожно коснулся моей ноги.

Мне показалось, она плачет. А может, просто так свет луны падал.

- Спасибо тебе, Рэн.

8. Те, кто мы есть.

Весна и половина лета пролетели незаметно. Мы с Алмой занимались делами и не заметили, как ночами начало холодать, а волчата все чаще спали в двойном клубочке, друг с другом. Хотя они редко теперь ночевали с нами в пещере, так как моя сестра Ханна очень хорошо их кормила, и гладила чаще. Они могли сутками жить у нее дома, в ласке и тепле.

- Совсем обленились, - смеялся я, когда они еле тащились на охоту, - парное молоко и мясо Ханны вкуснее нашего с Алмой, да?

Пока тепло было, зверья было много, они мне не особо нужны были, но в холода будут со мной ходить. Я им отобью эту привычку.

Алма все дольше задерживалась на облетах, стараясь снова не допустить людей на свою территорию. Если это случалось, и люди ничего противозаконного не делали, то возвращалась за мной, и я, представляясь лесником, просил их вернуться в другую часть леса, и не заходить сюда больше, иначе их может сожрать медведь (на самом деле Алма, но об этом им знать не стоит)

Однажды ночью, когда мы с ней заговорились о всяких мелочах, в кустах что-то зашумело. Алма резко вскочила, навострив уши. Я тоже подошел ближе к ней, вглядываясь в темноту.

- Знаешь, - зашептала она, - иногда мне кажется, что он еще здесь.

Он – ее возлюбленный-предатель. С того случая у алтаря, мы больше не говорили об этом, значит сейчас этот урод ее по-настоящему беспокоил.

- С чего ты взяла? Ты же сама видела его… ну, мертвого.

- Я видела бездыханное тело, Рэн, - встряхнув всем телом, словно сбрасывая грязь, чудовище легло обратно, - но душа бессмертна. Он мог стать кем угодно.

Почему-то мне вспомнилось чудовище с красными глазами, преследующее меня по детству. Иногда и сейчас я замечаю его краем глаза, но больше оно за мной гоняться не смеет.

- Кто-то пускает людей сюда, открывает границу заповедной зоны. Без моего ведома.

- А как я прохожу к сестре?

- Я не знаю. Возможно, он тоже выпустил тебя, надеясь, то ты уйдешь навсегда.

- Зачем ему это? – мне казалось, это глупости, - тогда ему было бы проще убить меня, если он стал кем-то очень сильным.

Алма покачала головой.

- Нет, этот человек был очень хитер. Убить тебя было бы слишком просто.

- Ладно, - я провел рукой ей по щеке, - хватит думать об этом. Это только твои догадки. Почему именно сейчас ты стала бояться?

Она грустно посмотрела на меня и опустила голову мне на колени.

- Потому что я хочу сохранить твою жизнь. Она у тебя и так не особо долгая.

«Ты мне дорог», - перевел я в своей голове, - «Очень жаль, что ты будешь со мной там мало»

- И об этом тоже не думай. Лучше поспи. Завтра опять тяжелый день.

****

Как раз, когда я умял третий кусок мяса, сестра все-таки определилась в каком из пяти платьев (почти одинаковых), она пойдет на праздник, посвященный летнему солнцестоянию со своим моряком. Судя по тому, что он до сих пор жив, вел он себя прилично, и Ханну не обижал. Что ж, это радует.

- Вот это самое нарядное, да?

Красное, с черными вставками и кружева на шее и рукавах. А нет, еще внизу. Как это называется? Кажется, подол. На самом деле, мне она, что в этом платье, что в лохмотьях, казалась одинаково красивой.

Однако, когда я ей это говорил, она вспыхивала яростью.

«То есть, я совсем не изменилась в этом наряде?»

Поэтому больше ошибки я не повторял.

- Да-да, прекрасное платье, - я старался сделать как более озабоченный тон, на самом деле, какая разница?

Ханна тут же засветилась счастьем, и закружилась по комнате, мыслями удаляясь на свой праздник.

- На площади будут играть музыканты, и мы с моим Грегори закружимся в танце, он подарит мне ароматных цветов…

- Тебя от них еще не тошнит?

- Ты не понимаешь! Это совсем другие цветы – от него. Мы пройдемся по павильонам со сладостями, украшенными фонарями, сходим в храм, загадаем желание. Потом стемнеет, мы вдвоем, держась за руки, будем смотреть на фейерверки.

- Очень мило звучит, возьми с собой этих увальней, глянь, как ты их откормила, они же еле ходят.

Клио и Айден посмотрели на меня исподлобья, даже не шелохнувшись на своей постилке у печи. Тоже мне, охотники.

- Вообще-то, - она бросила вальсирование, - я хотела позвать вас с Алмой с собой. Заодно я познакомлю вас с Грегори.

Хм, интересно. Какая перспектива хуже, - болтать с ухажером старшей сестры, или привести на праздник большое черное чудище?

Алма пока что выигрывала.

- Серьезно? Алму и так все бояться, а мне еще верхом на ней в храм влазить?

Сестра взглянула на меня, как на дурака, и села на стул напротив.

- Я говорила про ее человеческую форму. Она на самом деле очень милая.

Кусок мяса чуть не застрял в моем горле.

- Ты видела ее человеком?!

Выражение полного недоумения не сменялось.