Алмарэн

Я достал из своих вещей теплую накидку, и, подойдя, накину ей на белые, хрупкие плечи. Нечаянно я коснулся ее руки, когда помогал надевать, и меня, честное слово, будто обожгло огнем. Только было не больно.

Затем, я усадил ее у огня, и на всякий случай, сел подальше.

- Теперь тебе должно быть теплее.

Она все еще не смотрела на меня, увлеченно рассматривая языки пламени, которые отражались в ее зрачках.

- И правда, теплее. Может, сядешь рядом? Такое ощущение, что ты меня боишься.

О, дорогая, все как раз наоборот.

Итак, я ее послушал и сел рядом.

Она переминала свои руки, смотря на колени, пока не сказала:

- Я пойду с тобой на праздник. Только… мне не в чем. Люди ведь как-то специально одеваются, да?

- Ханна сказала, что позаботится об этом, если ты согласишься. Завтра с утра пойдем к ней. А, разве ты раньше не была на человеческих праздниках?

- Меня никто не приглашал, - подул ветер, и прядь ее волос коснулась моей шеи, - а одной идти я не решалась.

- Боишься людей?

Еще бы. Я бы, после ее бывшего возлюбленного, вообще больше никогда не стремился к людям.

- В этом теле, - ее палец прошелся по вене на обратной стороне запястья, - я очень уязвима.

- Не бойся, - я поймал ее руку и спрятал в свои ладони, - пока я с тобой, тебя никто не тронет.

На ее лице заиграла усмешка.

- Никогда не думала, что ты будешь защищать меня, маленький человек.

Я крепко сжал ее ладонь, которая становилась все теплее.

- Сейчас ты еще меньше меня Алма, так что не зазнавайся.

Она только улыбнулась, ничего не ответив.

А меня ждала мучительная ночь рядом с ней, во время которой я не сомкнул глазу, боясь, что она вот-то исчезнет с соседнего покрывала, или снова превратиться в чудовища. Ей богу, до рассвета я наблюдал за ней. За каждой прядью, за каждым изгибом тела, дыханием, дрожанием ресниц. Только под утро она съежилась, и мне пришлось накрыть ее еще одним одеялом. А пока я это делал, осторожно коснулся губами ее щеки.

Я отомстил.

9. Мой мир – твой мир.

Утром, не совершая привычный облет, Алма встала (я к этому времени уже успел подогреть остатки мяса и натушить овощей)

- А человеком еда кажется вкуснее. Я уже и забыла, - заявила она, опустошая тарелку.

Я чувствовал себя ужасно из-за бессонной ночи. Как только я засыпал, мне снились кошмары, от которых я просыпался в холодном поту и судорожно искал в свете костра Алму.

Вот она, - убеждался я, глядя напротив себя, - спит.

Затем мы оделись, ну, точнее я, потому что у нее почти ничего не было кроме той полупрозрачной накидки.

- Почему я не могу идти в ней? – возмущалась она, натягивая мою рубаху, которая была ей немного велика.

- Потому что, - мой нож упал в маленькую кожаную сумку (на случай если Грегори меня взбесит), - голыми люди по улице не ходят, если ты замечала за свою тысячу лет.

- Так я и не голая.

- Ага, но все видно. Короче, спросишь у Ханны про женскую моду, я в этом не разбираюсь. Просто прикройся пока этим и все.

Обижено надув губы, Алма закуталась еще сильнее, и, выходя, сказала:

- Какай-то ты нервный стал. Тебе надо больше находиться на свежем воздухе.

Спустя час, мы были дома у Ханны, смотря, как она радостно хлопочет над Алмой.

- Какая ты красавица! – мой монстр только краснел, - у нас тут и нет девушек с такой внешностью. Сегодня ты будешь просто неотразима.

Да и вообще, была очень счастлива. Что не скажешь обо мне.

Напротив, за столом, сидел бородатый, грозного вида моряк, кучерявый, крепкий, но пил чай из кружки с цветочком. Да-а-а, на такой мой нож не хватит. Из-под широких бровей он изредка поглядывал на меня, но в основном его внимание привлекала стройная, гибкая и легкая семнадцатилетняя девушка, приходящаяся мне сестрой. Бесит. Почему он так на нее смотрит? Что он от нее хочет?

- Рэн! – вдруг разозлилась она, встав в позу «руки в боки», - Что вы тут еще делаете? Все, эти два часа – этот дом – женская территория. Идите, прогуляйтесь.

Из-за двери в соседнюю комнату робко выглядывала Алма, напоследок помахав мне рукой.

Замечательно. Теперь мы наедине.

Однажды я поинтересовался у Ханны, не способ ли избавить от одиночества этот Грегори:

- Пойми, сейчас ты выйдешь за него, просто для статуса, а потом хлебнешь горя.

На этот раз она не взбесилась, когда я, начал подвергать его любовь сомнению, как обычно:

- Ты не поверишь мне, пока сам с ним не поговоришь. Он не такой, правда. Я люблю его. Он как Алма для тебя. Может он и на вид страшен, но никогда меня не обидит.

Тогда я ей не сказал, что она человека пополам за секунду перекусывает.

И вот, мы сидим в таверне.

- Заказать тебе что-нибудь? – впервые он заговорил со мной своим низким голосом. И как она в него влюбилась? Рядом с ним я чувствую себя мальчишкой.

- Я не взял с собой монеты.

- Ничего, - Грегори достал из кармана приличный мешочек, - на пиво двоим хватит.

- Тогда да, пиво.

Я уже пил его у Ханны, главное с ним не переборщить. А то Алма теперь не сможет нести меня на себе, как тогда. Ох и ругалась она.

От воспоминаний о ней сразу стало легче как-то. Даже с этим моряком под боком. Интересно, во что ее нарядит Ханна?