Алмарэн

И не дав нам опомниться, взметнул вверх, поднимая за собой водоворот листьев.

Алма проводила его взглядом, но не стала преследовать. Вместо этого, она медленно пошла ко мне, печально склонив голову в бок, смотря на волчий труп.

Я обнимал его и не мог остановить слез. В голову лезло каждое воспоминание о нем. Как я нашел их с Клио, как растил.

- Я убил твою мать, - прошептал я ему на ухо, закрывая глаза, - я не достоин твоей жизни. Прости меня.

Несмотря на опасность, Алма обернулась человеком, и села рядом на землю, медленно поглаживая серый с белой кисточкой хвост тонкой рукой.

- Он сейчас в очень хорошем месте. Туда попадают все жители этого леса. Когда-нибудь там буду я. И тебя с собой заберу. Мы еще обязательно увидимся с ним.

Мне ее слова казались бредом.

- А сейчас, - я взглянул в уставшие синие глаза своей жены, - сейчас мне что делать?

Она положила голову мне на плечо, и тихо-тихо прошептала.

- Сделать его жертву ненапрасной.

Мне хотелось что-то ей возразить, как неожиданно из-за деревьев послышался детский плач. Мы с Алмой переглянулись, и поднялись. Я осторожно опустил Айдена на весенний ковер травы.

Дойдя до источника звука, я заметил тот самый бурый плед, который держала в руках девушка.

Шагая босыми ногами по земле, Алма достигла находки, и осторожно подняла ее на руки. Та не переставая кричала, и извивалась.

- Это был Кай, - тихо, не отводя взгляда от ребенка, проговорила она, - это Кай убил его родителей. Вкус этой крови, даже в другом теле, я не забуду никогда.

У Алмы был какое- то странное выражение лица.

Я уже думал, что надо бы спасать ребенка из этих рук, как вдруг она прижала его к себе, и он тут же успокоился и замолчал. А лицо Алмы стало таким блаженным, будто боль, мучающая ее, только что прошла.

12. Наша оборванная нить.

Хоронить Айдена пришлось одному. Резко начался дождь, и Алма поспешила в пещеру, чтобы ребенок не простыл. Меня немного настораживала ее увлеченность этим человеком. Но пока я старался не думать об этом. Надо было проводить в последний путь старого друга.

- Я и впрямь надеюсь, - серое тело опустилось на дно грязной ямы, - что мы еще встретимся с тобой. Передай привет моим родителям, если увидишь.

И засыпал могилу землей.

В пещере меня ждало нечто удивительное. Алма в форме человека сидела на моем месте у огня, укутанная в одеяла. Ее нежный взгляд был опущен вниз, на ребенка, который только-только замолчал, и, скорее всего, спал.

Я поставил у входа оружие, снял мокрую одежду и присоединился у огня к ней.

- Я думал, раз Кай объявился, ты пока не будешь принимать человеческий вид.

Мне даже сначала показалось, что она меня не услышала. Все мысли Алмы были заняты воркованием над спасенышем.

- Кусок его плоти валяется на той поляне. И пробито крыло. Он будет очень долго восстанавливаться.

Голос был куда спокойнее, чем должен быть. Даже лицо, и то, выражало безмятежность. Я что, тут один переживаю за наши жизни?

Невзначай мой взгляд упал на ребенка.

Мы ведь так и не осмотрели его.

- Алма, мне нужно проверить наличие ран. Давай его сюда.

Очень нехотя, она передала сверток мне, и я раскрыл его рядом с собой. Малышу это очень не понравилось, и он тут же закряхтел, а потом и заорал. Точнее, она.

- Это девочка, - улыбнулся я, - скорее всего ей около двух лет. Может чуть меньше. Да все-все, заворачиваю обратно, не плачь.

Как только кокон снова был образован, Алма снова отобрала ее у меня, и, как ни странно, ребенок успокоился.

- Она тоже любит чудовищ, как я, - Алма усмехнулась и вдруг, буквально впервые за последнее время, обратилась ко мне.

- Как думаешь ее назвать?

До меня не сразу дошел смысл ее слов.

- В смысле назвать? Алма, у нее уже есть имя. И наверняка есть семья!

Жена покачала головой и сильнее прижала к себе ребенка.

- Ее семью только что сожрал мой несостоявшийся возлюбленный. Она останется со мной. Та женщина, ее мать, наверняка хотела, чтобы ее защитили. Она умерла, спасая ее.

Ох, глупое чудовище!

- А бабушка? Дедушка? Тетя. Она должна быть с семьей, как ты не понимаешь! Так принято у людей.

Мне показалось, она меня сейчас за эти слова задушит.

- Она останется со мной!

- Нет, Алма! Если мое слово имеет хоть какой-то вес в этой пещере, то она вернется домой!

*****

Восемь лет спустя.

- Пап, а оленьи глаза съедобны? – девочка палкой тыкала в труп оленя, которого я собирался разделывать, и как раз точил ножи, пока она приставала ко мне.

- Я не знаю. Спроси у мамы.

Теперь палка тыкнула в бок мне.

- Ты же знаешь, что ее тут нет! Так съедобны или нет!?

Серые глаза уставились в меня. Еще так нахмурилась, как злая лисица. На лису, она, кстати, и впрямь была похожа. Такая же рыженькая, шустрая и неугомонная.

- Мари, - я бросил ножи, - я не знаю. Давай их сварим, ты их съешь, и мы поймем, съедобны они или нет.

Как всегда, на любой рискованный эксперимент, она соглашалась с удовольствием.

- А давай! Ух, как я хочу попробовать глаза!

Немного отступим от сегодняшнего солнечного дня, и расскажем вкратце эти восемь лет.