Альмарик

– Тхак! Это же он! Неужели ты меня не помнишь? Меня зовут Тхан-Свистящий Меч, ты спас мне жизнь, убив леопарда там, на холмах.

И он показал мне чудовищный шрам, пересекавший его лицо.

– Это ты! – воскликнул я. – Вот уж не думал, что ты оклемаешься после такого ранения.

– Ничего, нас, Кхоров, трудно вогнать в могилу, – засмеялся он. – Так что ты делаешь среди этих псов Котхов? Ты что, тоже собираешься воевать с нами?

– Если мне удастся то, что я задумал, то боя вообще не будет, – ответил я. – А для этого мне хотелось бы поговорить с вашими вождями и воинами. Никакой ловушки в этом нет.

– Ладно, – согласился вступиться за меня Тхан. – Эй, Бранджи, ты ведь разрешишь ему сказать, что он хочет?

Вождь пристально посмотрел на меня, поглаживая бороду.

Я продолжил:

– Пусть твои люди подойдут вон туда. С другой стороны к тому же месту подойдут воины Кхосутха. Обе армии смогут слышать то, что я буду говорить. Если договориться не удастся, вы разойдетесь на пятьсо шагов, и после этого каждая сторона будет действовать по своему усмотрению.

– Ты точно безумец! – рассвирепел Бранджи. – Это ловушка! Убирайся прочь, в свою свору, пес!

– Я твой заложник, – спокойно продолжил я. – Я безоружен и буду все время на расстоянии удара мечом от тебя. Если ты поймешь, что я действительно заманиваю вас в ловушку – убей меня в любой момент.

– Но с чего это все?

– Я побывал в плену в стране Ягг. И вернулся, чтобы рассказать народам Гура о том, что там творится.

– Яга похитили мою дочь! – выкрикнул один из воинов, пробираясь сквозь строй поближе ко мне. – Ты не встречал ее там?

– Они похитили мою сестру! Мою невесту! Мою племянницу! – раздался целый хор голосов, и воины, забыв о враждебности, наперебой стали расспрашивать меня о судьбе своих близких.

– Назад, идиоты! – заорал Бранджи, размахивая мечом. – Вы сломаете строй, и Котхи перережут вас, как ягнят. Не видите, что это ловушка?

– Да никакая это не ловушка! Ради всех богов, выслушайте же меня! – отчаянно крикнул я.

Наконец Бранджи был вынужден согласиться с моим предложением. Началось самое трудное – свести обе армии близко, но так, чтобы они не сорвались и не бросились друг на друга. Наконец, два полукруга почти сомкнулись вокруг меня, но при этом враги оказались лицом к лицу друг с другом; сжались елюсти, руки легли на рукояти мечей и курки мушкетов… Понимая, что рано или поздно чьи-нибудь напряженные нервы не выдержат, я поспешил начать свою речь.

* * *

Я вобще-то и раньше не отличался красноречием, а тут, выйдя на середину круга, образованного двумя готовыми броситься друг на друга армиями, я и вовсе приуныл. Ведь против меня работали тысячелетние традиции междуусобных распрей и войн. Что я мог сделать против целой системы представлений о мире, о чести, о добре и зле? Эта мысль словно приморозила мой язык к н«бу. Но воспоминания о кошмарном Черном городе встряхнули меня и придали сил. Я начал гоаорить и уже не останавливался.

Кто знает, быть может, более образованный и искусный оратор и не смог бы точнее почувствовать этих людей. Я специально рассказывал им все предельно просто, короткими фразами, и, похоже, моя речь попадала в цель, обжигая души слушателей, словно кипящая кислота.

Я рассказал о том, что Югга – это ад наяву. Я рассказал о судьбе их соплеменниц, попавших туда: о пытках, издевательствах и глумлениях крылатых мучителей, терзавших не только тела пленниц, но и их души, сводя несчастных женщин с ума и превращая их в неразумных тварей. Рассказал я и о том, как женщин раздирают заживо на куски и жарят над огнем или как варят их живьем в огромных котлах, чтобы утолить не только похоть Яга, их страсть к издевательствам, но и их голод. Господи, да о чем я только не рассказывал Гура в тот вечер. Мне и сейчас бывает плохо при воспоминании о всех ужасах, творимых крылатыми жителями города на скале Ютхла.

Я еще не закончил, а суровые воины уже выли, как волки, и били себя могучими кулаками в грудь, сгорая от бессильной ярости.

Я хлестнул их по лицу, словно жалом скорпиона, последним доводом:

– А ведь это ваши жены, матери, сестры и дочери – ваши соплеменницы стонут сейчас на Черной Скале. А вы, называющие себя мужчинами, – занимаетесь тем, что развлекаетесь в бесконечных войнах между собой! Какие же из вас мужики! Смех один.

Я действительно рассмеялся каким-то волчьим смехом.

– Идите по домам и наденьте юбки, оставшиеся от украденных у вас женщин!

Раздался душераздирающий вой тысяч глоток, и ко мне угрожающе протянулись руки тех, кто явно не был согласен с последним предположением.

– Врешь! Врешь, подлый пес! Мы – мужчины! Настоящие мужчины! Веди нас к этим крылатым дьяволам, и мы докажем тебе, кто мы такие!