Алмаз

— Мои недостатки? — заговорило в нем уязвлённое самолюбие. — Будто ты идеальна, — перешел в оборону.

Зря он затеял эту игру, из которой я в любом случае выйду победительницей. Наивный.

— Я бы могла спорить, — не скрывала коварную улыбку, предвкушая свой скорый триумф, — и доказывать, что ты не прав, — прикусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться в голос, — но у меня всего один аргумент, которым я заткну тебя на раз.

— И какой же? — его интерес оказался не таким жадным, каким бы мне хотелось: его взгляд был прикован к моей истерзанной губе и, наверняка, голову уже занимали совсем другие мысли. Неосознанно он поддался вперед, уперся руками о стол и навис надо мной.

Костя смотрел на меня сверху вниз, но сейчас именно я была главной.

— Я. Твоя. Королева, — говорила медленно, выделяя каждое слово.

Я молча торжествовала, наблюдая за Костей: как исчезла наигранная бравада и возмущение; как он расплывался в довольной улыбке; как в его глазах вспыхивает восхищение и обожание.

— Верно, — хмыкнул, принимая поражение и осознавая свою глупость и недальновидность. — Моя королева, — притянул к себе, опаляя дыханием мои губы.

Откуда-то из глубины квартиры донеслась повторяющаяся негромкая музыка. Мелодию звонка на Костином телефоне я сразу — звонил Лёша. Тревожные мысли вернулись, не оставив места разгорающейся страсти.

— Ответь, — сделал глоток воздуха, прервав поцелуй.

— Это Лёха, — так же догадался Костя, — подождет.

Звонок юриста его не взволновал и он снова потянулся, чтобы поцеловать меня.

— Вдруг это что-то важное? — ни о чем другом теперь думать не могла.

Костя знал, что я бываю упрямой и порой мне легче уступить, чем переубедить. Он, демонстративно громко и разочаровано вздохнул, и поплёлся за телефоном.

Уверена, он намерено вернулся на кухню и перезвонил другу, поставив телефон на громкую связь, чтобы я убедилась, что поднимаю панику на пустом месте и беспокоиться совершенно не о чем — всего лишь рабочие моменты.

В общем-то, так и оказалось: Лёша напомнил, что утром надо явиться в суд за кое-какими документами.

— Хорошо, — согласился Костя, выслушав друга, — буду вовремя.

— Договорились, — донеслось из динамика. После короткой паузы последовало — Передавай привет Рите.

Костя поднял на меня взгляд:

— Можешь сам это сделать, ты — на "громкой".

Лёша снова замешкался, и я попыталась сгладить неловкость:

— Доброе утро! — прокричала в сторону телефона.

— Привет, Рита, — ответное приветствие прозвучало напряженным.

Это не ускользнул и от Кости.

— Ладно, — решил завершить звонок, — увидимся в суде.

— Да, конечно, — поспешно соласился Лёша и «отключился».

На кухне повисла тишина. Костя выпрямился, небрежно бросил телефон на стол и устремил на меня многозначительный взгляд — будто ждал от меня признания. Но мне не в чем было признаваться. Или он думал по-другому?

— Думаю, мне нужно свести общение с Лешей до минимума, — выдала на одном дыхании. Надо было давно поговорить об этом.

— Почему? — Костя выглядел спокойным. — Он что-то сделал тебе?

— Нет, — кинулась защищать абсолютно невиновного друга.

— Тогда может, вы совершили что-то вместе? — делал гадкие намеки, и у меня не осталась сомнений, что он знает о Лёшиных чувствах.

— Прекрати! — неприятно было слушать. — Зачем эта игра, если тебе и так всё известно?

— Ждал, когда ты признаешься.

— Я?! Он твой друг, и ты должен был поговорить с ним о том, что… — замолкла, не смогла произнести вслух.

— Что Лёха влюблен в тебя? — добродушно подсказал. — Да, я давно в курсе.

Это стало для меня неприятным открытием. Допускала, что Костя, как и я, мог заметить Лешин интерес, что-то подозревать, но быть таким уверенным…И давно он знает? Почему молчал? Чего ждал? И почему так спокоен? Это совсем на него не похоже.

— И что ты скажешь? — осторожно поинтересовалась, чтобы не провоцировать бурю. — Тебе все равно?

— Нет, — сдержанный ответ. — Я задыхаюсь от ревности, и каждый раз, когда Лёша смотрит на тебя взглядом, полным нескрываемого желания. Мне хочется врезать ему в такие моменты. И бить до тех пор, пока он не втемяшит в свою голову, что ты моя.

Его слова — это ярость и агрессия, но звучали они спокойно и взвешенно. Косте, наверное, стоило неимоверных усилий не воплощать в жизнь все то, в чем он сейчас признался. Но я не понимала одного: Зачем он это терпит? Эту ситуацию очень просто разрешить.

— Если это тебя задевает, почему ты не поговоришь с Лешей и не уволишь его? Он бы понял.

Мне казалось это логичным, но Костя придерживался своей странной логики.

— Послушай, ты любишь меня? — вдруг спросил.

— Да, — пока не понимала, к чему он клонит.

— Лёха нравится тебе, привлекает как мужчина? Ты хочешь его?

Глупые вопросы, казавшиеся сейчас пошлыми и неприличными, вызвали во мне шкал возмущения.

— Нет, конечно, нет! Я даже мысли не могу допустить, что кто-то кроме тебя прикоснется ко мне…так…

Теперь настала очередь Кости торжествовать, и упивался этим чувством.