Алмаз

Ладони медленно путешествовали от поясницы до самых плеч, словно рисуя невидимые узоры, вызывая желание изгибаться, как ласкающаяся кошка. Я закрывала глаза от удовольствия и трепета каждый раз, когда кончики его пальцев, точно как те самые подаренные им бабочки, порхали по моей шее. Поистине, он был музыкантом, а я – инструментом в его руках, который отзывался на каждое прикосновение. И существовало одно лишь отличие: зарождалась не мелодия, а… Любовь?

Эта мысль, даже само слово, испугали меня, я оттолкнула Костю и захлопнула дверь, оставив парня за порогом. В голове и душе разразился настоящий кавардак. Рука так и осталась сжимать дверную ручку.

– Так теперь ты говоришь мне «да»? – послышалось за дверью после недолгой паузы. – Ты простила меня?

– Нет!

– Все еще согласна сниматься в клипе?

– Да.

– А еще один поцелуй?

– Нет!

– А в щеку?

– Нет.

– Крепкие объятия? – пытал Костя счастье.

Как и в жизни, сейчас мы стояли по разные стороны: он – на сцене, с головой уходя в творчество, а я – среди четырех стен обыденности, но, тем не менее, удовлетворяющей мои запросы. Я была счастлива тем, что имела, и не тянулась туда, откуда потом будет больно падать.

– Марго? – позвал Костя, когда я была уверена, что он уже давно ушел, и только я одна стою, опершись плечом о дверь. Сомневалась, отвечать ли или пусть думает, что отправилась спать.

– Да? – неуверенно отозвалась.

– Можно я кое-что тебе прочитаю? – осторожно спросил он. – На этот раз из своего.

– Прямо сейчас?

– Когда слова просятся, их нельзя умалчивать.

– Тогда не умалчивай, – приложила ладонь к холодному металлу двери, желая таким глупым способом быть как можно ближе к парню.

Почти друзья в лучах заката,

Почти любовники в ночи.

Почти близки. И без возврата,

Мы одиноки, хоть кричи!

Проводим небо, что темнеет…

С истомой встретим мы рассвет!

Тепло лучей любовью греет,

Но сердце дико шепчет: «Нет!»

Волненья сгинут. Нет признаний!

Мы не почувствуем тоски…

Как отпустить? Грош – обещанья!

Сжимают пальцы, как тиски.

Сломали судьбы без возврата,

Сгубили души. Как вода

Не выпускали из захвата,

Пока не прозвучало: «Да!»

Решил кто первым? Нет. Не важно.

Кто сдался? Ты? А может я?

Итог плачевен – знает каждый

Нам одиночество – судья.

И вновь рассвет встречаем серый,

И снова слышится: «Почти…»

Но есть надежда. Ты не первый…

Смогу путь к сердцу я найти.5

6 глава. Тиран и бесконечная вселенная

Доставала из шкафа вещи и аккуратно складывала их в чемодан, Аня так же методично выкидывала их оттуда, разбрасывая по комнате.

– Ну что это? – осматривала она свою новую жертву в виде теплой спортивной кофты на молнии. – В этом ты никогда не соблазнишь мужчину, – она подошла к комоду и, отодвинув ящик с нижним бельем, бесцеремонно принялась там рыться. Это было уже слишком.

– Может, хватит? – возмутилась. – Я не собираюсь никого соблазнять, я еду работать.

– Называй как хочешь, – отмахнулась от меня, как от назойливой мухи. Так и не найдя того, что хотела, в моих вещах, она обреченно вздохнула: – Ладно, подруга тебя выручит, – заговорила о себе в третьем лице, чем пугала меня.

Аня вышла из комнаты, а вернулась уже с охапкой кружев и тесемок.

– Вот! – гордо заявила она, свалив все это кучей на кровать. – Пару дней назад прикупила. Правда, не знаю зачем, мне-то они сейчас без надобности – соблазнять пока некого. А тебе – то, что надо. – Она выбрала из всего этого безобразия нечто, совершенно не подходившее под мое понимание белья. – Мужики от этого слюни пускают.

– Ты уверена, что говоришь о мужчинах, а не о собаке Павлова?

Аня скривилась.

– Ха-ха! Все тебе шуточки. Думаешь, долго Костя будет на это вестись? Мужики могут говорить и делать что угодно, но в итоге они хотят получить только одно.

– Любовь? – предположила я, пряча улыбку.

– И что он в тебе нашел? – покачала она головой и, собрав свои щедрые подарки, плюхнула их ко мне в чемодан.

– Нет уж, спасибо, – начала выгребать белье обратно, а подруга упорно впихивала его мне в руки.

– Нет уж, возьми! – настаивала.

Мы толкались и не давали друг другу дотянуться до чемодана.

– Дура! – разозлилась Аня и бросила прямо мне в лицо кружевные трусики.

– Озабоченная! – запустила в нее первым, что попалось.