Алмаз. Книга вторая

Подавляла ли я все это время эмоции или то была апатия после случившегося, но я вдруг осознала, что устала от роли прощающей, любящей и понимающей.

– Я только и делаю, что прощаю тебя, – говорила с нажимом, будто стремясь пристыдить, обвинить его. – Ты косячишь, а я прощаю. Тебя не бывает ночами дома из-за концертов и записей в студии, а я прощаю. Ты приходишь перемазанный женской помадой, потому что фанатки накидываются на тебя с поцелуями, а я прощаю. Ты подозреваешь меня в измене, и снова ждешь прощения? Почему я должна это делать?

– Потому что любишь, – ответил в непринужденной манере. Это было для него само собой разумеющееся.

Иногда мне казалось, что он умелый манипулятор и ловко играл на струнах моей души. Всегда точно знал, какую затронуть, чтобы я зазвучала так, как ему того хочется. Он сам с уверенностью может ответить, любит ли меня или все еще играет?

– А ты? Ты любишь меня? – спросила в лоб, чем удивила его. По выражению лица читалось, что даже обидела подобным вопросом.

– Люблю, – ни секунды не колебался, – безумно люблю.

И тогда я решила пойти дальше, сыграть ва-банк.

– Тогда отпусти меня, – попросила, подражая его недавней безмятежности.

Костю покоробило, он поморщился как от вида чего-то неприятного, даже отвратительного.

– Что значит «отпусти»? – и напрягся всем телом в ожидании объяснений.

– Я хочу расстаться.

Думала, он взбелениться, начнет кричать, а он процедил холодное:

– Нет.

– Почему? – буквально пытала его. Каждый мой вопрос и реплика для него как иглы под ногти, ранили сильней любого оружия. Чувствовала себя садистом. Пора было остановиться, но я не переставала давить, желая убедиться, что его любовь не иллюзия и не самообман.

– Я не хочу, не могу без тебя. Ты моя.

Это совсем не то, что я хотела услышать.

– Это эгоизм. Ты хочешь, чтобы хорошо было только тебе и не берешь в расчет мои чувства, мой комфорт.

– Любовь – это всегда эгоизм: ревность, нежелание с кем-то делить.

– Ты ошибаешься, – начала понимать, что его представления о любви сильно отличались от моих. Его казались каким-то искаженными, акцентированными на собственном «Я».

Я ушла в спальню и, не разбирая, начала закидывать первые попавшиеся вещи в дорожную сумку, выуженную их шкафа.

– Что ты делаешь? – появился в дверях Костя. – Хватит, – попытался остановить и перехватил мои руки.

– Отпусти, – хотела освободиться. – Я хочу уйти.

– Это все глупости, – и сильней сжимал пальцы на моих запястьях, – мы не можем расстаться из-за такой ерунды. Все еще можно исправить.

– Ты не доверяешь мне, – вырвалась. – Как это исправить?!

– Доверяю, – он настаивал, цеплялся за любую возможность удержать меня, но я уже набрала обороты и не собиралась останавливаться.

– Только на словах! Твои поступки говорят об обратном!

– Все, что я сделал, было на эмоциях! – прокричал мне прямо в лицо. – Ошибка!

– Я тоже действую на эмоциях! – ударила кулаком в его грудь. – Люблю тебя, но хочу уйти!

– Почему? – в голосе словно прозвучала мольба, и моя ярость улетучилась.

– Мне нужно подумать, – на этот раз произнесла тихо.

– Не понимаю, – он потянулся ко мне, возможно, хотел обнять или взять за руку, но в последний момент передумал, и не стал. – Ты любишь меня, я тебя. О чем тут думать? Мы должны быть вместе.

– О том, готова ли я вот так провести всю жизнь. С тобой.

– Ты пообещала стать моей женой, – напомнил, будто снова манипулировал, играя на чувствах.

– Мы знакомы год, а порой мне кажется, что я совершенно тебя не знаю. Ты продолжаешь неприятно удивлять меня. – Решение, как действовать дальше, пришло само: – Сегодня я переночую у Ани. Дай мне немного свободы.

– Нет, – воспринял в штыки, и перегородил мне дорогу, – я не могу тебя отпустить. Ты должна быть рядом. Зачем расставаться на время? Или ты считаешь, это навсегда?

Я не знала, что ответить, обошла его и, подхватив с пола набитую вещами сумку, вышла из комнаты. Боялась, что Костя кинется следом, будет держать и просить не уходить, но я уже покинула квартиру, пересекла лестничную клетку и ступила в распахнувшийся лифт, а он так и не появился. Неужели прислушался к моим словам? Хотела ли я, чтобы он остановил меня? Хотела ли я уходить? Не понимала, что делаю. Нет, все верно, надо передохнуть и все обдумать. Побыть врозь.

Со страхом и сожалением наблюдала за тем, как передо мной сомкнулись створки, словно отрезая путь назад, к прежней жизни.

***

Ночную улицу наполнил стук моих каблуков по парковке и звон ключей на брелоке. Было непривычно тихо для никогда неспящего мегаполиса. Появилось дурное предчувствие, но я прогнала его прочь. Не хватало еще паранойи и мании преследования.

Но интуиция меня не обманула, и скоро я услышал за спиной звук чужих быстрых шагов. Я обернулась, остановившись, и все больше сомневалась, что это случайные прохожие. В свете фонаря я разглядела троих в толстовках и накинутых на голову капюшонах, будто они намеренно скрывали свое лицо.

– Кирова! – женский голос вселил немного спокойствия. Обычно женщины не организуют разбойные нападения.