Алмаз. Книга вторая

И что это значит? Ему наплевать? Он больше не любит и ему не интересно, что со мной происходит? Морально я давно готовилась к тому, что растить ребенку буду одна, но в такой важный момент, как роды, все равно надеялась получить Костину поддержку. А он – «спасибо».

С этим Соболевым всю голову сломаешь. Он, как головоломка.

– Это тебе спасибо! – прокричала в давно погасший телефон, и в полной боевой готовности встретила новую схватку.

12 глава. По-настоящему

Оказалось, те первые схватки были только цветочками. Настоящие я ощутила намного позже, уже находясь в родовом отделении.

Поначалу, слушая истошные крики других рожениц, пообещала самой себе стойко терпеть боль и не вопить как полоумная. Но скоро я готова была забыть о глупой клятве, и просто выть. Весь мир сузился до двух точек отсчета: начало и конец схватки.

Маму я сразу отослала из палаты, чтобы она не видела, как меня скручивает при каждой схватке. Еще, наверное, какой-то животный инстинкт говорил мне, что процесс будет идти легче и быстрее, если я стану отдаваться каждой схватке в полной мере и так, как она того требует: стонать, хвататься за что-нибудь руками, изгибаться. А присутствие мамы, да любого знакомого человека, заставляли меня думать о том, как я выгляжу со стороны, и каждый раз пытаться контролировать себя.

Поэтому, когда во время очередной схватки, скрипнула дверь, я была готова сорваться на незваного гостя. Я уже открыла рот, чтобы выставить его, но согнулась под силой спазма и уцепилась за поручни кровати. Правда, промахнулась и одна рука рассекла воздух, пока ее не поймала чужая. В тот момент было не важно, чья это рука, главное, она поддержала меня, когда от усталости из глаз потекли слезы.

Болезненная волна постепенно схлынула, я отдышалась и, наконец, подняла голову на своего «спасителя».

Костя, мой Костя.

Он выглядел иначе, чем я помнила его, по крайней мере, внешне. Не было больше модной прически, ее сменила типичная мужская стрижка, а всегда гладко выбритое лицо теперь потемнело от щетины.

– Ну ты и гад, Соболев! – его вид привел меня в ярость. Ведь это он был виновников того кошмара, который я сейчас переживала. – Чтоб я еще раз рожала тебе ребенка! Ни за что на свете не…. – кричала, а он, улыбнувшись, будто я осыпала его комплиментами, а не оскорблениями, заткнул мне рот поцелуем.

Кто бы мог подумать, что его поцелуи самое действенное для меня успокоительное и обезболивающее в одном флаконе.

– Обвиняй, ругай, можешь даже драться, – прошептал мне в губы, – я люблю в тебе все, и скучал даже по этому. – Он обхватил мое лицо руками и стал зацеловывать. А я не сопротивлялась, мысленно уже придумав себе оправдание – я не в ясном уме из-за родов. Беременным простительны слабости.

– Кость! Кость! Кость! – запричитала, отталкивая его от себя. – Новая схватка, – пояснила в ответ на его растерянное лицо.

– Что мне делать? – похоже, он начал паниковать.

– Уйди! – взвыла, а сам еще сильней вцепилась в его руки.

– Позвать врача? – начал гадать, не понимая, почему вдруг гоню его.

– Нет, ты уйди! Не хочу, чтобы ты видел меня такой. Я сейчас далеко не красота и очарование, – в этот момент мое лицо наверняка «украсила» жутчайшая гримаса, потому что я снова задохнулась от схватки.

Но Косте, кажется, было все равно, он и не думал уходить.

– Я прилетел к любимой женщине, чтобы поддержать ее, и увидеть, как на свет появится моя дочь. Не собираюсь довольствоваться коридором и редкими весточками от медперсонала. Я пройду весь этот путь вместе с тобой, – поставил меня перед фактом.

Я бы еще поспорила, если бы меня скрутила очередная схватка. И должна признаться, что в глубине души я хотела, чтобы он остался.

Не знаю, не пожалел ли Костя о своем решении, но следующие несколько часов я не раз отправляла его к черту и кричала, что ненавижу, виня во всем. Он же кивал и со всем соглашался. Наверное, не принимал близко к сердцу сказанное и списывал на эмоции. О том, что я веду себя как злобная мегера, мне на тот момент даже в голову не приходило. Я была не в себе, потому что после того как схватка затухала, принося временное облегчение, я впадала в другую крайность и начинала слезно умолять Костю не оставлять меня одну.

– Мне страшно, – призналась Косте, не отпуская его руки, когда после осмотра врач постановил, что «пришло время рожать». Как будто до этого я каталась на велосипеде?!

Не представляю, что испытывал сам Костя, но держался он спокойно и уверенно.

– Помнишь, – обхватил мою ладонь обеими руками, – когда мы делали твою первую татуировку, тебе тоже было страшно?

– Тоже мне, сравнил! – фыркнула и была готова снова послать его куда подальше. – Сделать тату и родить – не одно и то же!

Он расценил мое замечание как шутку, и тихо рассмеялся.

– Я лишь хотел сказать, что тогда я пообещал быть рядом и был с тобой до конца, – пояснил, когда увидел мой скептический взгляд и полное отсутствие веселья. – И сейчас будет так же. Мы справимся, – произнес, словно внушая мне.